Погода не изменилась. Она была одинаковой по обе стороны моего осознания. Я не знаю зачем, но я подумал об этом, миновав угол собственного участка, выйдя на перпендикулярную центральной дороги улицу, и остановившись напротив входа в другую половину собственного дома. Я не двигался целую минуту, лишь затем я открыл то, что когда-то именовалось калиткой. Я прошел дальше. Я, прилагая усилия, справился с входной дверью, её перекосило, она не могла нормально исполнять свои обязанности. Да и были ли они? Нет, никто сюда не входил. Только я мог это сделать. Сам не понимая, зачем мне это нужно. Чтобы увидеть неприглядную, даже отвратительную обстановку давным давно брошенного жилища. Чтобы ещё раз убедиться в том, что мертвый старик ещё не пришел, или то, что всё это всего навсего было моей галлюцинацией. Но нет же, нет, и чтобы случилось в темноте неизведанного это самое нет, я и заходил сюда. Я смотрел на мусор, на грязь, я слушал завывание ветра, которое эхом отражалось в голове. Всё сильнее и сильнее, нестерпимо, и мне нужно было выйти. Сразу стало лучше. Мгновением легче стало дышать. И неважен был холодный дождь, кружочками подавший под ноги, когда я совершал привычное за многие годы действие, удаляясь по темной дороге прочь от дома, в пространство полного мрака, которое нарушалось лишь небольшими вкраплениями жёлтых огней. Таких жалких и неправдоподобных, которых и вовсе не должно было быть. Но были, помогая мне не сбиться с пути, заставляя меня об этом думать, и в тоже время знать, что очень скоро всё измениться. Я поверну вправо, пройду между двумя зданиями из белого кирпича — и всякое присутствие, упоминание о возможной жизни исчезнет одним мгновением. Дальше случится полный мрак, в котором только лишь на ощупь, лишь по памяти. И я сделаю это, потому что делал уже не один раз. Ноги сами вынесут меня на неприметную гравийную дорогу. По правую руку от меня, следуя со мной в одном направлении, поползут прочь от городской окраины стальные рельсы железной дороги. И только неугомонный ветер станет мне спутником. Над моей головой он будет двигать электрические провода, тем самым воспроизводя жуткий до боли звук. Ведь если влево, если остановится, замереть, то уже в какой раз в осознании своим станет мрачное старое городское кладбище, сквозь тьму незримо сопровождающее каждый мой шаг. Так было и было много, много раз. Но не сейчас, потому что сегодня что-то изменилось. Потому что, пройдя двести метров, миновав первое закругление дороги, я увидел огни, увидел полицейские автомобили, возле которых были люди. Мне пришлось сбавить скорость. Мне хотелось пройти незамеченным. Но сделать это было невозможно. Просто не имелось для этого никакой возможности. Хотя можно было вернуться назад — это был единственный вариант. Только тогда предстояло сделать огромный крюк или идти через старое кладбище, чего мне делать совсем уж не хотелось. Поэтому я решил двигаться вперёд, надеясь на то, что полицейские не обратят на меня внимания. Просто не заметят в темноте. В принципе, мне ведь нечего было опасаться. Но и в тоже время я подсознательно ощущал впереди себя опасность, некую скрытую угрозу. Тем более, что всё происходящее выглядело странным. Что им понадобилось здесь в столь позднее время, что вообще могло здесь произойти.
Их было человек шесть. Трое из них находились возле легкового автомобиля. Другие что-то искали, делали это с помощью мощных аккумуляторных фонарей. Когда я оказался на расстоянии десяти метров от них, то смог отчётливо расслышать, как один из них произнес: — Поразительная мерзость. Надо же такое дело. Думал, что кому-то что-то привиделось, но нет.
Я опустил голову вниз. Я старался не смотреть на них. Но это мне не помогло. Меня заметили. А когда я поравнялся с сотрудниками полиции, то тот самый, который говорил, обратился ко мне.
— Гражданин, остановитесь пожалуйста.
Я остановился. Ко мне подошёл мужчина, бывший на сантиметров десять выше меня ростом, бывший на лет десять моложе меня. Хотя последнее наблюдение всё же нужно было принять условно, ведь было темно.
— Здравствуйте, я из полиции, капитан Лобанов Олег Олегович — произнес он.
— Здравствуйте — просто ответил я.
— Скажите, вы живёте в этом районе? — спросил он и рукой указал в том направлении, откуда появился здесь я.
— Да — ответил я.
— Вы часто ходите этой дорогой? Она ведь вам хорошо знакома, если вы один не боитесь здесь идти в такое позднее время.
— Да, я знаю эту дорогу. Я помню ещё то время, когда этой дороги не было, а вместо неё имелась тропа — ответил я и сам не понял, зачем озвучил собственную осведомленность в знании данной местности.