- Подозреваю, что не один ты виноват. Между нами, что-то происходит, что-то изменилось, но я не разобралась еще, что именно. - Феликс внимательно смотрит на меня. -Иногда меня просто накрывает эмоциями от того, насколько сильны между нами чувства, как мне хочется заботиться о тебе. И тот день, это доказывает, как и сейчас.
- Кто мы друг другу? Что чувствуешь? - спрашивает меня Ликс.
Я не замечаю, как оказалась прижатой к стене.
– Даже не знаю, как это назвать. А сейчас? В данный момент я ни за что на свете не смогу объяснить, как много ты для меня значишь, не смогу заставить тебя прочувствовать то же, что чувствую я. Убедить, что… что без тебя я просто рассыплюсь на части. Что я люблю каждую частичку тебя. Нет слов, чтобы точно передать все мои эмоции. Когда мы рядом, мне все кажется мало. Это не показывает тебе всей силы моей любви. Обычно, когда ты испытываешь такое сильное чувство к кому-то, ты… ты показываешь ему это.
Держа мою руку в своей, он делает несколько шагов ближе и упирается второй рукой в дверной косяк у меня над головой. Феликс смотрит на меня, и я стискиваю его ладонь.
- Ты словно проникла мне в душу, – тихо произносит Феликс. – И я не могу этого изменить.
Я ощущаю прикосновение его тела, и когда поднимаю взгляд, Феликс придвигается немного ближе. Между нами возникает некое напряжение, отрицать его бесполезно, но и дать ему название я тоже не решусь. Просто непреодолимая тяга окутать его своей любовью, защитить, убедить в том, как Ликс важен для меня. Он кладет ладонь мне на затылок, и в его глазах только забота и нежность.
– Феликс…
Я не в силах сдвинуться с места. Не желаю, чтобы он останавливался, но, и чтобы сокращал, между нами, дистанцию, тоже не хочу.
Только вот он все равно это делает. Буквально на дюйм. Так, что его дыхание касается моих губ.
Мы оба замираем в ожидании какого-то знака, который подскажет нам, что делать.
Однако его нет. Есть только мы.
Наконец Феликс решается и придвигается еще на дюйм. Я так и не шевелюсь. Боюсь хоть как-то отреагировать. Это кажется очень правильным и ужасно неправильным одновременно.
– Феликс, – шепчу я.
Он впечатывает кулак в дверную раму у меня над головой и резко отстраняется.
– Нет! Нет! Я не заслуживаю тебя! Поэтому я не могу любить тебя. И не буду.
Феликс отступает, выражение его лица выдает, как сильно он шокирован и смущен происходящим. Как и я.
- Что, если я скажу тебе, - начала я, - что я люблю тебя?
Он смотрит на меня. Я делаю к нему шаг и обхватываю ладонью его щеку и смотрю прямо в глаза. Прежде, чем я успела промолвить еще хоть слово, Феликс преодолел расстояние между нами и накрыл мои губы своими. Меня никогда так не целовали… Феликс никогда меня так не целовал. Потому что он был единственным мужчиной, чей поцелуй я знала. Это нежный поцелуй, он наполнен чувством. Его губы скользят по моим, нежно и сладко, и я ощущаю, как его ладонь движется к пояснице, когда он слегка наклоняет меня назад.
Он поверить не мог, что Белль снова приедет к нему. Но что скрывать, он был рад ее видеть. Но она снова вернулась к тому разговору. Боже, зачем ей это нужно? Он не сдерживается и спрашивает ее об этом. Спрашивает ее о детстве. Оказывается, не один он не помнит. Какая глупая игра судьбы. Он получает ответ на вопрос: "я люблю каждую частичку тебя". Сердце безумно колотится.
Ему безумно хочется поцеловать ее, но не решается этого сделать. Он ничего не сделает, пока Белль сама не позволит. Слышит ее слова: "что, если я люблю тебя", от этого сносит крышу. Он любит ее и сейчас он слышит признание от Аннабель. Она касается его щеки, он же не может больше сдерживаться и касается ее губ. Это нежный поцелуй, наполненный нежностью и любовью к ней.
- Я люблю тебя, - шепчет он ей в губы.
- А я тебя, - произносит она.
Его губы были горячими, твердыми и требовательными. Она тонула. В этом поцелуе. В объятиях Феликса Рассела. В своем желании.
Целиком и полностью в его власти.
Ее уносило приливной волной, против которой она даже не пыталась бороться. Желание диктовало каждую ее реакцию, каждое движение. Она словно… Словно жаждала только этого много лет и теперь наконец могла утолить жажду. Обвив руками его шею, она склонилась навстречу, прижалась грудью к его груди, выдыхая от облегчения, когда почувствовала сильное тело рядом со своим. Ей хотелось полностью раствориться в нем, потеряться в ощущениях навсегда. Это была болезнь, безумие, которое захватило ее с головой. Желание почувствовать его кожу на своей, желание, чтобы их ничто не разделяло. Смысл имело только то, что он был в ее руках, что Белль наконец его целовала.