Шаг вперед, и он заключает ее в свои объятия. Целует, прижимая к себе так тесно, что нет возможности дышать… Так расчувствовавшись, она совсем потеряла голову и даже сообразить не успела, как оказалась с ним в одной постели. Только помнила, как тянула с него рубашку и слышала, как скачут по полу пуговицы. Шептала что-то пересохшими губами.
Маленькие ладошки сжимали простынь, глаза закрыты, нижняя губа закушена. Вздохнув, он накрыл ее губы своими. Целовал до тех пор, пока она не ответила… Белль засовывает руки под его рубашку, гладит его гладкую кожу, ощущает под своими пальцами упругие мышцы его спины. Белль расстегнула на Феликсе рубашку, стянула с плеч, обнажая его скульптурное тело. Прижав кончики пальцев к середине груди, она повела вниз по горячей коже.
Мягкие ладошки с довольно острыми коготками вонзились в его спину, и полустон-полувскрик показался музыкой…
В Таиланде они провели еще несколько дней. Белль научилась на отлично играть в волейбол, ходили даже на водный фестиваль. После которого, Белль пришлось целый день провести в постели. Когда время подходило к тому, чтобы возвращаться, Белль поняла, что она хотела бы еще провести здесь время. Но нужно было, возвращаться.
- Ты выглядишь просто красавицей, – одобрительно сказала мама при виде Белль.
Глаза ее отца увлажнились, когда он увидел дочь в свадебном наряде. Великолепное кружево украшало платье. На ноги надела ботильоны с ремешками и кружевной отделкой на высоченной шпильке и чулки на подвязках.
Пока Белль шла по центральному нефу под руку с отцом, она увидела много незнакомых лиц. Затаив дыхание, Феликс наблюдал за приближением своей избранницы. Разум твердил ему, что совершенства не существует, но само совершенство в пене кружев грациозно плыло ему навстречу. Он не видел Белль меньше недели, но ему казалось, что прошла вечность.
У алтаря Белль улыбнулась, глядя в его глаза цвета расплавленной карамели, восхищаясь его точеным профилем, высокими скулами. Исходящий от него магнетизм наэлектризовал ее тело, и она почувствовала вожделение. Когда он надел кольцо на ее палец, и счастье окутало ее теплой волной.
Они отправились на свадебный прием в отель.
ГЛАВА 16
Пять месяцев спустя.
Я шла по коридору, когда мне на встречу вышел паренек лет восемнадцати, каштановыми волосами и ярко-зеленными глазами. Он явно куда-то спешил, потому что мы с ним столкнулись посреди коридора, все мои бумаги разлетелись по полу.
- Прошу прощения, - проговорил он.
- Ничего, - сказала я, собирая бумаги.
Парень присел и стал мне помогать.
- Если ты куда-то спешил, то иди, я сама все соберу, - произнесла я.
Но он лишь молча собрал бумаги и протянул их мне.
— Вот, - я забрала их.
- Спасибо тебе, - сказала я. - Ты из новеньких?
- Да, - слегка улыбнувшись, на уголках губ появились ямочки, милый мальчишка.
- Как зовут тебя?
- Кристофер, - произнес парень.
- У меня так друга звать, - сказала я. - Я Аннабель.
Я протянула ему руку для пожатия, он же неуверенно пожал ее. Тут же в коридоре появился Феликс.
- Белль!
- Мне пора идти, - сказал парень и скрылся за поворотом.
Я подошла к своему мужу.
- Что случилось? - спросила я. — Это ты так напугал парня?
- Я ничего не делал, я его не видел, - сказал Ликс.
- Прошу тебя, не выдумывай из-за своей ревности, пугать людей, - сказала я.
- За кого ты меня принимаешь?
- За ревнивца, - произнесла я.
— Это не правда, - по глазам видно, что лжет.
Я прижала ладонь к губам, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос.
- Ты же меня к каждому столбу ревнуешь, - произнесла я. - Ты меня к мебели хоть не ревнуешь?
- Ну... - да ладно! Серьезно задумался об этом?! - К кровати я тебя точно не ревную, спим то мы вместе.
Столько времени прошло, а я все также покрылась краской.
Со дня свадьбы прошло пять месяцев, в медовый месяц мы так еще и не ездили, но собирались, если со всем быстро управимся, то поедем, но спустя три месяца, я узнала новость, из-за чего пришлось все перенести.
Тогда Феликса не было в городе, и чтобы не отвлекать от работы, я решила сказать маме. Приехав к ней, я увидела Кэсси. И знаете, что самое интересное? То, что мы вместе с Кэсси сообщили о том, что беременны. Я тогда сказала, чтобы Кэсси по большей части молчала, а то, то, что она сказала еще шесть месяцев назад, сбылось. Я назвала ее ясновидящей.