— Прошу! — подстегнул нотариус.
Руки людей задвигались, размыкая небольшие белые шарики...
— Внимание, господа свидетели. Итак? — прежде чем он продолжил, раздались вздохи, неясные звуки, «черт!» выговорила молодая особа. — Крест у вас, сударь, — рука нотариуса показывала на блондина — сводного брата покойного.
Тот никак не отреагировал.
Стоявший с ним рядом темноволосый, чуть не опоздавший к жребию человек, теперь проявлял подвижность — глядел на крест на чужом шаре, переводил взгляд на нотариуса, на другие лица, пытаясь в них что-то понять. В лице женщины заметна была переживаемая досада, но муж ее нашел в себе силы проявить благородное хладнокровье.
— Поздравляю, — он протянул руку счастливчику.
Тот, впрочем, таким вовсе не выглядел.
Переложив шар из правой в левую руку, но чтобы нотариус продолжал видеть крест, он ответил быстрым рукопожатием и вернулся в исходное положение.
* * *
— Интересная история.
— Это, Сергей Петрович, не самый финал.
— А что еще?
— Я тут записал, более или менее точно. — Старший охранник извлек бумажку: — «Наследник любой очереди вступает в права после похорон и не имеет права покидать территорию до дня похорон, а день назначается по общему согласию всех четырех». И еще сказано: «В случае отказа вступления в наследство, получившего это право по жребию, его физической или гражданской недееспособности после объявления завещания, наследство распределяется равными долями»... я не дописал, но между остальными, в общем. А что тут означает «гражданская недееспособность», Сергей Петрович?
— Гражданская?.. Психическая невменяемость или вынесенный по уголовному преступлению судебный приговор, вот что это означает. Любопытно. Ну, пойдем в дом?
— Пойдемте. Странно — «гражданская», а по «уголовному».
— Эта такая юридическая формулировка стандартная, Леша.
Они прошли к дому, где после газона начинался окаймляющий синеватый асфальт, и прямо с него ступили внутрь разъехавшихся на фотоэлементах панелей.
Глядевшие во внешность затемненные стекла невольно побуждали встретить приглушенность внутри, но что-то такое и предусмотрел архитектор, желая поразить входивших воздушным объемом, еще более светлым и солнечным, чем давала снаружи природа — свет шел через стекла и добавлялся вертикальной системой тоненьких шахт зеркального перископического устройства. Зайчики, проникавшие сверху, лезли озорными пятнами в зелень зимнего сада, росшую кругом в изобилии, бегали по ореховым перилам просторной лестницы, уходящей спиралью вверх. Хоть не от первого впечатления, гость все равно приостановился, поводил в стороны поднятой головой и даже вдохнул в себя так, словно захотел вобрать кусочек пространства.
— Хорошо здесь.
Но почти уже улыбнувшись, перехватил взгляд молодого человека и ответил таким же — да, все это для них обоих очень скоро останется в прошлом.
Зимний сад обходил первый этаж с трех сторон, кроме противоположной, на которой находился бассейн.
Человек показал туда кивком головы:
— Работает?
— Да, чего ж ему не работать.
Оба увидели женщину, появившуюся рядом с розовым чайным кустиком, стройную очень, в темно-сером открытом платье, но не траурном, по фасону, скорее, — вечернем.
Расстояние было несколько большим удобного для взаимных приветствий, и охранник решил посодействовать:
— Вы познакомьтесь тут сами. Я, Сергей Петрович, отнесу чемодан в вашу комнату.
— Спасибо, Алеша.
Прибывший повернулся к женщине, чуть постоял и сделал к ней несколько шагов. Та тоже сдвинулась ему навстречу.
— Вы с юга?
— Да, здравствуйте.
— Здравствуйте. Муж говорил, вы были другом покойного?
— В этом роде. Меня зовут Сергей Петрович.
— Елена.
— Припоминаю. Ваше имя как-то звучало — жена его племянника. Не ошибся?
— Правильно.
Она сдержанно улыбнулась.
Еще показалась мужская фигура метрах в пяти впереди, фигура сначала выдвинулась из-за увитой плющом перегородки, однако затем сдвинулась наполовину назад — опять расстояние было малоудобным для представлений, и приехавший лишь сделал кивок в ту сторону.
Женщина обернулась
— Владимир… двоюродный брат.
— Да, тоже припоминаю. Но видеться не приходилось.
Средних лет человек расслышал слова и подтвердил их полуулыбкой.
— А что мы стоим, — она сделала знак рукой, приглашая в глубину зимнего сада.
Приехавший подчинился, показав даме идти вперед, и по дороге чуть задержался у розового куста с небольшими нераспустившимися еще бутонами — зелень сада была очень знакомой, а этот куст всегда особенно нравился. Дальше будет уютный грот с мягкими креслами, баром и фонтанчиком в напольной бронзовой вазе, где они, да, много сиживали с покойным.