Профессор не знал, почему у ворона выступила кровь, он видел, как жизненные силы уходят из него, хотя этого не должно быть, ворон был бессмертен, как и он. Он дал ему кровь Эльвиры, которую пил сам, чтобы помочь выжить в тот день, когда подобрал его к себе. «Что происходит? То, что я несколько дней не принимаю кровь никак не связано с вороном! …Или связано…», - профессор осознал, что ворон ослаб по его вине. Только из-за безалаберности профессора, который в спехе забыл кровь Эльвиры - самое главное, что питало его силы. Как так вышло, Фейников не знал, возможно, что каждый день, выпивая капли крови, он подпитывал ворона. Тогда он допустил ошибку, и эта ошибка обернулась против него, потому что как только они покончат с его заступником, настанет его черед.
Профессор струсил, он не смог пересилить себя и помочь ворону. Птица пыталась оттолкнуть вампиров, но хватка кровопийц была железная. Засмотревшись на ворона, бесконечно переживая, он отвлекся, защита в склеп ослабла. Вампир, учуял момент, подлетел к входу и забежал внутрь. Только сейчас профессор увидел, что совершил большую глупость, которая может стоить жизней.
Вампир, что вбежал в склеп, со свистом вылетел к ногам профессора, поднял голову. Уродское лицо с прищуренными озлобленными глазами посмотрело на Фейникова. Отперевшись на все четыре конечности, он отпружинил от земли и вцепился в профессора. Морально Фейников истощился, и с некой неохотой сопротивлялся вампиру, удерживая его за плечи, чтобы не подпустить к шее.
Силы покидали его, и напавший подбирался все ближе к заветной цели. Вампира швырнуло в сторону, он упал в водоем, с диким криком скрывшись в водной пучине. Профессор не понял, что произошло. Как можно скорее поднялся на ноги и увидел Оливию, которая выходила из склепа. Она отошла буквально на пару шагов, когда строение рухнуло, издав жуткий грохот, остались развалины. Магия была снята. От тяжелого приземления обломков склепа с земли поднялось облако пыли. Ворона совсем не стало видно. Пыль скрыла его из виду и запеленала глаза. Профессор закашлялся. Появление Оливии остановило вампиров. Ни один из окружающих не посмел двинуться с места, они пристально смотрели на нее, что-то ощущая своим нутром.
- Почему они не трогают тебя?
- Мой отец прародитель вампиров. Один из самых первых на земле.
Профессор переваривал сказанное Оливией, удивившись:
- Значит у вас разные с Эльвирой отцы?
- Да.
- Почему ты никогда не пользовалась возможностями вампира?
- Чтобы их использовать, нужно пить кровь. Мне она не по вкусу. Достаточно того, что они меня не трогают.
- Но к чему тогда были нужны все эти меры предосторожности? – профессор был возмущен.
Он, даже не обратил внимание на то, что она ответила ему как старому знакомому, сменив свой ледяной тон на более мягкий.
- Мне не должны были помешать. Этот ритуал требовал полного одиночества.
Оливия слегка улыбнулась ему, это не ускользнуло от глаз профессора. На душе стало легче, и профессор позволил своему нервному напряжению спасть.
Оливия положила руку на горло и издала истошный вопль, больше похожий на пронзающий ультразвук, от которого послышались стоны. Вампиры затряслись от крика Оливии, им было невыносимо его слышать, он выедал их изнутри. Профессор был шокирован. Один лишь крик парализовал всех вампиров, и причинил им боль. Почему она не сделала этого раньше? Профессора мучал этот вопрос. И еще, что хуже всего, его верный ворон погиб, защищая его. Но нет возможности узнать это наверняка, да и времени нет на его поиски.
Оливия вознесла правую руку вверх, выставила указательный палец в небо.
- Яинлом, яинлом, яинлом! – произнесла она, с каждым словом все громче.
В небе сбились в кучу тучи возникшие ниоткуда. Сильный ливень окатил их. Они промокли насквозь. Оливия подошла к профессору, крепко схватила его за руку. Он посмотрел на нее, от ее прикосновения по телу пронеслись мурашки, мысли о вороне еще больше сковали его сердце. Ему было ужасно больно, от того, что битвы можно было избежать, если бы Оливия сразу проделала свой трюк с голосом. Одними утешениями профессор обойтись не мог, и поэтому спросил, пока она смотрела вверх и что-то ждала, все крепче сжимая руку профессора, ему стало больно. Рука онемела от каменной хватки Оливии.