Эфир не ласкал их в тиши.
Надь ними не плакал ночной соловей.
Под мрачною тенью бесстрастных ветвей
Эфир не ласкал их в тиши.
Им лучше теперь умереть!
Они не изведали пламенных грёз,
Любви быстролётной, надежды и слёз.
Им лучше теперь умереть!..
ДАВНО СВЕТИЛЬНИК МОЙ УГАС
Давно светильник мой угас.
Давно усталыми крылами
Летела ночь над нами.
Я спать не мог —
То было ночью в час.
Быть может, думал я о Вас,
Быть может, я шептал проклятья.
Кому? Зачем? Могу ли знать я:
Тот миг ночной далёк —
То было ночью в час!
То было ночью в страшный час!
В бреду безумных сновидений
Вокруг вставали тени
И шли ко мне —
То было ночью в час.
Давно светильник мой угас.
Вокруг меня невнятный ропот,
Забытых уст влюблённый шёпот
Звучал во тьме —
То было ночью в час.
В такой безумно-страшный час
Меня манил могучий демон,
Казался горд и нем он.
Я шёл за ним —
То было ночью в час.
Я слишком помню этот час!
Беззвучно нежными крылами
Летели призраки над нами,
Как светлый дым —
То было ночью в час.
И месяц траурный угас.
Не озаряет он кладбище,
Моей мечты жилище,
И холмик Твой —
То было ночью в час.
В унылый, страшный час
Я рыл ослабшими руками
Сырую землю под ногами,
Наш аналой…
То было ночью в час.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
В Воскресенье, в Воскресенье,
В день любви и всепрощенья,
Я к тебе приду.
Я разрушу смерть и тленье,
Сквозь огонь и возрожденье
Я приду.
Сон любви и избавленья, —
В Воскресенье, в Воскресенье,
В этот светлый день!
Ты же к Небу шли моленья
В Воскресенье, в Воскресенье,
В этот день.
Гимн таинственно-печальный
Прозвучит, как шёпот дальний,
Прозвучит во тьме.
Ты молитвою прощальной
Вспомни в грёзе погребальной
Обо мне.
Улетят твои сомненья
В Воскресенье, в Воскресенье,
Как летучий флёр.
И во мраке заблужденья
Ты увидишь смерть и тленье:
Свой позор…
И приду, приду как тень я,
Ты же к Небу шли моленья
О душе своей.
В Воскресенье, в Воскресенье
Позабудешь Ты сомненья
Средь теней…
ГРОМАДНЫЕ ПТИЦЫ
Лишь только дрожащие тени
Проснутся над зыбью пруда,
Я, полон живых сновидений,
К кладбищу ступаю — всегда.
Мне кажется, словно с тенями
Тогда я как брат говорю
И шорох растёт меж кустами
И речь повторяет мою.
На ветвях громадные птицы
Застыли, как тени теней;
И дремлют устало гробницы
Под чёрною тенью ветвей.
И я, проходя меж гробами,
Ужасен для птиц, как судьба,
Угрюмо взмахнувши крылами,
Они улетают — всегда.
Тогда я сижу на гробнице,
Весь полон Тобою одной
И звуки пишу на странице,
Исчерченной светлой луной.
Я камень холодный ласкаю
И плачу, как плакал тогда,
И грёзы Твои повторяю —
И вновь оживают года.
И плещут живительно струи
Моей ослабевшей мечты.
И слышатся вновь поцелуи,
И снова чернеют кресты.
У ночи безмолвно угрюмой
Мы счастье своё сберегли
И нашей мистической думой
Разбили преграды земли…
А ночь, как блудница, рыдает,
Отбросив покровы свои,
И солнце на небо всплывает,
И меркнут в молчанье шаги.
И, тихо качая крылами,
Вновь птицы к Тебе прилетят,
И вновь над немыми гробами
Нам общую тайну хранят.
ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ
Много, много грёз случайных,
Много песен о любви,
Много дум глубоко тайных,
Друг мой юный, не зови.