— Куда она тебя укусила?
Она продолжает трястись.
— Алика! Я спрашиваю, куда? — она высвобождает трясущуюся руку из моего захвата и заведя ее за спину указывает на ягодицу.
Присаживаюсь позади нее на корточки, осторожно задираю платье. Она не мешает мне, стоит как соляной столб и не двигается. Чтоб я всегда так жил! Смотрю на ее охренную задницу в кружевных стрингах и не верю своему счастью. Она идеальная… С трудом борю в себе желание потрогать ее.
— Что там? — спрашивает испуганным голосом.
— Ой, даже не знаю, что сказать. Похоже, это и правда змея, — и не дожидаясь нового витка истерики, быстро добавляю: — Но не факт, что ядовитая. Мне кажется, я даже знаю, как она называется. Вот крутится в голове…
— Потом вспоминать будешь! Сейчас, что делать!? — психует она, все-таки ее истинная сущность не дремлет даже в такие моменты.
— Ну, что обычно делают в таких случаях?
— Мне откуда знать!? Тебе видней! — повышает голос.
— Насколько я знаю, в таких случаях принято отсасывать яд. Но я не уверен, что у меня получится.
— То нормальный!? — слегка поворачивается ко мне. — Ой! По-моему, у меня отнимается нога, — снова рев. — Сделай что-нибудь! Что ты смотришь?
— Или это не змея, — касаюсь ее кожи покрытой мурашками. Она вмиг подбирается и замолкает. Что я творю? Она ведь меня прикончит и будет совершенно права. — Наверное, подсветить надо, — достаю телефон, включаю фонарик, слегка щипаю ее за попу и поднимаюсь.
— Ты не будешь ничего делать!? — смотрит на меня удивленно и шмыгает носом.
— Я вспомнил, как она называется.
— Как? — затаив дыхание, еле слышно произносит она.
— Кра-пи-ва, — шепчу ей на ухо и тут же получаю пятерней по морде.
Снова скручиваю ее, но уже лицом к себе. И пока она не начала орать благим матом, затыкаю ей рот поцелуем. Алика бьется, как птичка, угодившая в силок. Крепко держу ее хрупкое тело. Пожираю ее соленые от слез губы, чувствую грохот ее сердца колотящегося в такт с моим. Она отвечает мне так же жарко, заставляя меня расслабить руки и скользнуть ладонями вниз по пояснице.
Ощущаю металлический привкус крови во рту в перемешу с резкой болью, толчок в грудь, и острую коленку, прилетевшую мне в пах. Сгибаюсь пополам, слизывая каплю крови стекающую по губе. Смотрю на нее слегка задрав голову, упираясь ладонями в колени.
— Значит так, дровосек, — запыхавшись произносит она. — Сейчас ты…
— Колготки подтяни, командирша, — выпрямляюсь и подхожу к ней вплотную. — Девяносто восемь, — шепчу ей на ухо и направляюсь к машине.
Глава 9
Разомлевшая и расслабленная от полуторачасового сеанса массажа, принимаю вызов от папы. Ну какой же настырный, двенадцать пропущенных.
— Да, папочка.
— Какого хера ты не на работе!? — звуковые колебания болезненно бьют по барабанной перепонке. Отстранив трубку от уха на безопасное для моего слуха расстояние, слушаю его гневную тираду, дорисовывая в голове его визуал. Сейчас лицо отца багровое от злости, вены на лбу и на шее вздуты, а глаза навыкат. — Где ты шляешься, твою мать!?
— У меня сегодня выходной!
— Кто тебе его давал?
— Я сама его себе дала, папа.
— Ты думаешь, я управы на тебя не найду? У тебя есть полчаса! Я уже отправил за тобой Валеру. Быстро подняла свою ленивую, обнаглевшую тушку с кровати и собралась.
Игнорируя его требование сбрасываю вызов, присаживаюсь в плетеное ротанговое кресло. Утопая в мягких подушках, закрываю глаза и откидываю голову назад. Я в раю… Наконец, я вернулась к привычному образу жизни. Нужно было раньше это сделать. У меня полно дорогих украшений, я даже подумать не могла, что в ломбарде за них предложат довольно приличную сумму. Знала, конечно, что они дорогие, но о том, что это целый капитал уложенный в глянцевую шкатулку из красного дерева, как-то не думала. Спасибо мамочке, она знает толк хороших подарках. Сколько себя помню, на дни рождения и на все остальные праздники я получала от нее серьги, браслеты или кольца. Несколько особо ценных комплектов лежат на хранении в банке, мама решила, что так безопаснее, я не стала возражать. А если учитывать то, что за пару сережек я выручила сумму, на которую могу безбедно существовать минимум целый месяц, за свое дальнейшее существование я могу быть спокойна. Я богата. Не стоит обижаться на маму, за ее отстраненность. Возможно, в ее жизни наступил не самый простой период. Новый муж, новая страна, язык который никогда ей особо не давался. Она позаботилась обо мне как смогла, я должна быть ей за это благодарна.