— Алика, дочка! — встревоженным голосом.
— Прости меня, пап, — произнести эти слова было не сложно. Сложно было не разреветься от внезапно накативших эмоций.
— Где ты была? — все с той же интонацией.
— У друзей.
— У каких друзей? Я был у Кристины. Она сказала, что вы больше не общаетесь.
— Пап, со мной все нормально, я была в другом месте.
Папа вздыхает, чувствуется что хочет сказать еще что-то, но молчит.
— Я через полчаса буду дома. Не вздумай никуда уходить.
— Да куда я денусь, пап! — отвечаю я, прикидывая сколько нужно времени, чтобы приготовить картофельное пюре.
Котлеты у меня уже есть, а овощной салат даже ребенок сделать сможет.
Глава 16
Такое ощущение, что я переродилась. Выпуталась из тугого кокона, который сама сплела вокруг себя и вздохнула полной грудью.
Папа, похоже, до сих пор не верит своим глазам. Настороженно пережёвывает обед, которым я решила его обрадовать совершенно спонтанно. Вышло конечно так-себе. Я торопилась. Картофель слегка не доварился, поэтому растолочь его в пюре получилось лишь от части. Все-таки нужно было посмотреть какое-нибудь обучающее видео. Но времени было совсем в обрез. Салат из свежих помидоров и огурцов найденных в холодильнике вышел намного лучше, посыпала его рубленой зеленью: петрушки, укропа и зеленого лука и заправила оливковым маслом. Посолить забыла, но папа справился с этим и без меня.
— А ты почему не ешь? — едва ли не первая фраза сказанная им за последние пятнадцать минут.
Похоже, у него чуть не случился инфаркт, когда он увидел меня в переднике Натальи Ивановны, переставшей посещать нашу квартиру с момента моего приезда.
— Смотри… Я еще не написал завещание, — произносит он с теплой улыбкой, отламывая вилкой очередной кусочек котлеты бабушки Ани.
Кстати говоря, я не удержалась. Съела одну. Черт попутал. Но я не пожалела. Она была бесподобна: сочная, мягкая, с идеальным сочетанием соли и специй, в тонкой хрустящей панировке.
Демонстративно дую губы, цокаю. Папа улыбается шире.
— Все очень вкусно, дочь. Расскажешь, где была?
Почему-то мне не хочется посвящать папу в детали вчерашнего вечера и ночи. Хочется сохранить Дровосека в секрете. Я еще сама не разобралась в своих ощущениях и представлять его отцу не хочу. В качестве кого представлять? Друга? Знакомого? Моего личного водителя? Смеюсь про себя. А ведь это не плохая идея.
— У друзей, пап. Я же сказала.
И чтобы окончательно выбить отца из колеи, встаю из-за стола и принимаюсь в ручную мыть посуду, испачканную во время приготовления обеда. А потом и вовсе завожу разговор о работе. Папа давится апельсиновым соком, который я налила для него, сервируя стол. Смотрит на меня, будто я инопланетянка.
— Ты ведь не против, если я попробую себя в отделе рекламы?
— Как я могу быть против? — делает большой глоток сока.
— Мне ведь поступать скоро, а я так и не определилась с профессией.
— Ты ведь планировала поступать на юридический.
Вот как ему сказать, что ничего я не планировала. Я планировала довести свою внешность до совершенства и сниматься для каталогов нижнего белья, а не зубрить правоведение. Выбор юридического факультета, был спонтанным, и назван мной исключительно для отвода глаз. Папа был доволен моим выбором и собирался платить за обучение любые деньги.
— Я передумала. Мне бы хотелось получить более креативную специальность. Ты ведь не против?
— Хорошо, завтра я отведу тебя к рекламщикам. Там работают молодые ребята. Думаю, тебе будет с ними интересно. А вообще, давай так. Оформим тебя на полставки ассистентом к одному из специалистов.
— Почему на полставки?
Неужели, он совсем не хочет, дать мне возможность подзаработать. Какие у этих ассистентов зарплаты? Что я буду делать с этими богатствами? Если учесть, что получать от них я буду только половину. Наверное, на моем лице написано слишком явное разочарование, поэтому он сразу добавляет:
— Успеешь еще наработаться? Лето на носу. Поработаешь по полдня, а в сентябре на учебу, — улыбается папа и у меня на душе становится теплее.
Мама снова не берет трубку. Разрыв в семь часов, не дает нам нормально общаться. У мамы режим. Она ложится не позднее десяти и встает не раньше одиннадцати. Просыпается она конечно гораздо раньше, просто валяется в постели не меньше двух-трех часов, но это время считается неприкосновенным. Она даже в школу меня никогда не собирала, одежду мне с вечера готовила ее помощница, завтрак тоже.