Довольный как котяра, Дровосек стоит опираясь на капот своей машины. Улыбается лучезарной улыбкой, окинув взглядом меня с ног до головы, изображает фейспалм. Теряюсь на секунду. Это еще что такое? Я столько времени убила на сборы. А он…
— Алика, ну я же просил! — смеется он. Открывая мне дверь. — Аааа, нет… Прости. Все норм, — произносит он, вероятно оценив мой вид сзади.
Недовольно сажусь на сидение. Он обходит машину присаживается за руль. Тянется рукой назад. Протягивает мне небольшой букетик нежно-розовых кустовых роз. Сердце подскакивает к горлу от восторга. Они очень! Очень красивые!
— Спасибо, — стараюсь изобразить максимально равнодушное лицо.
— Тебе не нравится? — улыбается он.
— Да, нет… все норм. Просто я не люблю розы, — произношу капризно вздохнув, прижимая букет к груди крепче.
— Вообще не любишь?
— Терпеть не могу.
— Буду знать.
— Имей это пожалуйста в виду.
Кирилл тянется к моим губам сминая между нами слои матовой упаковочной бумаги и нежные бутоны. Вяло отвечаю на его поцелуй. Все еще борясь с обидой. Кирилл смеется мне в губы, шепчет:
— Прости… ты очень красивая. И совершенно не важно, во что ты одета.
Да, он издевается! Не важно ему! Мне важно! А еще важно видеть восторг в его глазах, а не снисходительную усмешку.
— Буду знать, — произношу прочистив горло.
— Имей это пожалуйста в виду, — целует меня снова, зарываясь пальцами в мои распущенные волосы.
— Нет! Нет! Кирилл, нет! — я ни за что туда не полезу. Крепко врастаю шпильками в тротуарную плитку, царапаясь отдираю его ладонь от моей руки. — Ты не нормальный! Я ни за что, туда не поднимусь!
— Тебе понравится! — продолжает повторять он, упорно волоча меня к парашютной вышке.
— Я согласна на колесо обозрения! И вату можешь мне купить. Клянусь, я ее съем! — проклинаю себя за то, что отказалась от сахарной ваты, в очередной раз объявив ему, что я не ем сахар и слежу за фигурой.
Дровосек меня не слышит, отрывая от земли тащит меня, не переставая смеяться и звать меня трусихой.
— Я в туалет хочу, — выдаю я, когда до жуткой башни остается не больше десяти метров.
— Правда хочешь?
— Ты издеваешься?
— Нет, просто если ты собираешься так отсрочить прыжок, то у тебя ничего не выйдет, — крепко держит меня за руку. — Не бойся, это не парашют. Мы не полетим до земли.
— Я буду кричать!
— Обязательно будешь! Тебе понравится, я тебя уверяю, — делает ещё несколько шагов. Семеню следом за ним. — Мы же вместе прыгнем. Я делал это не меньше сотни раз.
— С кем?
Дровосек не понимающе моргает.
— С кем ты прыгал?
— Аааа… Один. У меня друг тут работает. Сегодня его смена.
— Точно один?
— Разве можно ревновать к прошлому? — смеется.
— Я не ревную, просто пытаюсь оттянуть время.
— Я так и понял, — его шаги ускоряются. Хныча плетусь следом за ним.
— Как это будет? Кирилл, я жить хочу. Ну пожалуйста, — пытаюсь выдавить слезу, но ничего не выходит мы уже поднимаемся на первый пролет.
— Первый уровень всего двадцать пять метров. Второй раз можно будет попробовать пятьдесят.
Одинокая слеза все же скатывается по щеке.
— Я уверена, что мне не понравится.
— Я уверен, что ты захочешь еще.
Я дура? Совсем бестолковая, глупая идиотка, позволяющая облачить себя в страховочные ремни. Почему-то сейчас плакать стыдно. Это очень странно, но мне не хочется капризничать перед другом Дровосека. Его кажется зовут Максим. Я пропустила мимо ушей эту информацию. Мне страшно и холодно. Хоть день сегодня ясный и солнечный. Ему все равно не жить, даже если мы останемся живы. Я прикончу его.
Бах! Бах! Бах… Сердце грохочет. Пульс пробивает виски. Я вся покрыта липким потом, он наверняка пропитал ткань моего боди насквозь. Почему-то становится душно, ноги подкашиваются сами собой. Дровосек придерживает меня за плечи.
— Слушай, что говорит инструктор.