— Какое у вас ко мне дело? — потерев ладонями лицо пытаюсь избавиться от морока, затягивающего мое сознание как густой холодный туман.
— Я хочу попросить тебя, снова быть рядом с моей дочерью.
— Нет, — хмыкаю я, отрицательно качая головой.
— Я не правильно выразился. Ты не совсем верно меня понял. Алике нужен человек рядом.
— Нянька, что ли? — из меня вырывается злорадный смешок. — Боюсь, что с этим вы опоздали, она уже большая девочка. Раньше нужно было нанимать ей гувернантку, — совершенно не к месту начинаю умничать я, понимаю, что это лишнее, но меня почему-то несет, а он словно пропускает мимо ушей мои слова, продолжает:
— Ей нужен водитель и человек, сопровождающий ее на реабилитацию.
Острый спазм снова сковывает мою глотку. Прочистив горло, закашливаюсь. В горле першит, хочется попить.
— Наверное ты не в курсе… — непонимающе верчу башкой.
Да, о чем он? Алика давным-давно в Майами. Загорает на берегу океана, наслаждается жизнью и крутит своей охеренной задницей перед толстосумами, готовыми оплатить ей красивую жизнь.
— Моей дочери нужна медицинская помощь. Она отказывается ее принимать. Старшая дочь не смогла побороть ее упрямый характер. Я думал, что в Москве, она быстрее пойдет на поправку. Но оказывается и здесь есть неплохие специалисты…
— Да, что с ней!?
— Частичный паралич. Она не ходит. Могла бы, но не хочет. Ленится… — мужчина выдыхает, проводя ладонью по коротко остриженным волосам. — И с психологами общаться тоже, не хочет.
— Что с ней произошло? — стараюсь произнести ровно, но выходит не очень.
— ДТП, — разводит руками. — Рядовая ситуация.
— Она не захочет меня видеть.
Сказать о том, что я и сам видеть ее не хочу не поворачивается язык. Очень хочу… не смотря на то, что посылал ее и клялся забыть ее имя на завтра. Не забыл. А теперь и подавно забыть не смогу…
— Я понимаю, что вы разбежались. У тебя другая девушка. Я это уже понял… Кирилл, я хорошо заплачу. Дам столько, сколько попросишь! Верни мне ребенка… — срывающимся голосом произносит он, от его умоляющего тона, мороз пробегает по коже, волоски становятся дыбом, по инерции потираю правое предплечье ладонью, разгоняя мурашки.
— Я не уверен, что у меня получится что-то сделать. Возможно, своим присутствием я сделаю только хуже.
— Боюсь, что хуже быть не может.
Он продолжает говорить. Втюхивает мне что-то про деньги. Его слова звучат фоном. Перед моими глазами сейчас смеющиеся губы Алики.
— «А ты знаешь, как я тебя называю?» — шепчет она задевая губами мочку моего уха. Прижимаю ее к себе, вдыхая тонкий цветочно-ягодный аромат ее волос.
— «Как?» — обвивая руками ее талию, отрываю от земли.
— «Не скажу!» — смеется, обнимая мою шею.
— «Это что-то нецензурное?» — смеюсь вместе с ней, начиная кружить ее быстрее и быстрее, пока ее юбка не приподнимается от движения воздуха, а она не начинает пищать:
— «Поставь меня на землю! Меня сейчас укачает!»
— «Как ты меня зовешь?» — увеличиваю радиус кружения. — «У меня отличный вестибулярный аппарат, я могу кружить тебя очень долго!»
— «Хватит! Прекрати!» — кричит она и смеется.
— «Как ты меня зовешь?»
— «Дровосек…» — замедляюсь подхватывая ее ноги, не позволяя встать на землю. — «Мой любимый, Дровосек» — шепчет она прижимаясь губами к моим губим, нежно гладит пальцами мой затылок.
— Так что? Договорились? — мужик возвращает меня в реал потрепав за плечо. — Завтра часам к десяти подъезжай.
— Ага, — произношу я нащупывая в кармане телефон. — Запишите мой номер на всякий случай.
— Кирилл, у меня есть твой номер, как и адрес, и вся остальная информация.
— Да?
— Ну как бы… я интересовался твоей личностью. Так уж сложилось.
— Ладно, — сердце грохочет. Голова налита свинцом. Прощаюсь за руку с отцом Алики и сразу набираю Тимура.
Он не мог не знать. Хотя бы раз, но он должен был с ней пересечься. Знал и не сказал мне.
— Да! — веселый голос Тимура звучит на фоне девичьего хохота.
— Ты знал, что Алика здесь?
— Бл…ть… — протягивает Тимур, тяжело вздыхая.
Глава 3
Прижимая плечом телефон к уху, звоню Соболю. Пересчитываю бабки, стягивая их резинкой. Недостающую сумму сниму с карты. Лишь бы он не успел предложить ее еще кому-нибудь.
— Хера ты трезвонишь? — в трубке раздается сонный голос Дениса. — Кир, ты нормальный? Четыре утра, бл…ть!