Искоса поглядываю на дверь ее комнаты. Закусив губу, сам себе говорю «нет», нечего мне там делать.
Проходит целая вечность, прежде я слышу, как в замочную скважину проскальзывает ключ. Мне кажется мой слух сейчас способен уловить даже ультразвук. Замираю в метре от двери, то опускаю руки по швам, то складываю их на груди, в конце концов убираю их за спину.
Была бы ты моей, я бы сейчас тебе ремня всыпал, и по хер, что ты в коляске. Быстрее бы побежала.
Дверь медленно приоткрывается, но чувство облегчения не наступает. Вот она! Живая и почти невредимая, смотрит на меня вскинув свои красивые брови, словно спрашивает: Какого хера ты здесь забыл?
Алика заезжает в квартиру, естественно оставляя дверь за собой распахнутой. Делаю пару шагов, затворяю ее.
— И что это было? — мне сложно скрыть раздражение и негодование, а ведь пока ехал домой, собирался извиниться за намеренно брошенные обидные слова.
Алика хмыкает себе что-то под нос и не удосужившись ответить на мой вопрос, направляется в сторону ванной.
— Не ходи за мной! — кричит мне, скрываясь за дверью. — Ауч! Ах! — слышу грохот и ее вскрики, затем ее стон и громкий протяжный всхлип. Дергаю за ручку. — Не входи! — кричит она плача. Дергаю еще раз и еще… — Нет! Не смей входить! — замок ломается, дверь распахивается. — Закрой! Выйди отсюда! — кричит пытаясь попятиться назад отползая к стене. — Я сказала выйди! Не трогай меня! Не трогай!! — она кричит и взвивается громким плачем. — Не трогай меня! Я сказала, не трогай! — рыдает диким голосом, так громко, что у меня самого на глаза набегают слезы.
— Прекрати! Хватит! Я тебе помогу… — пытаюсь обнять ее и поднять с пола.
— Выйди! — продолжает рыдать отталкивая меня от себя.
Ее губы дрожат, лицо залито слезами. Инвалидное кресло лежит на боку около унитаза. Она натягивает длинную футболку на оголившиеся бедра, продолжая плакать.
— Я не смотрю. Я помогу тебе.
— Уйди! — еще громче вскрикивает она, давясь всхлипом.
— Я не смотрю, — закрываю глаза. — Я просто помогу тебе подняться, — пытаюсь обхватить ее.
— Выйди, я сказала! — произносит холодным охрипшим от рыдания голосом. Глубоко дышит, пытаясь успокоиться. — Пожалуйста, выйди, — уже довольно спокойным, но все еще дрожащим голосом произносит она.
Не открывая глаз, киваю ей. Попятившись назад, нащупываю ручку двери, выскальзываю в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.
Стою подпирая затылком стену. Перед глазами ее неуклюжая поза на полу. Слышу, как включается душ. Слезы душат. Я помню, как плакал на похоронах деда. Мне было пятнадцать, и я жутко стыдился этих слез. Тогда я считал, что даже боль утраты не оправдание для такой слабости. Я ведь мужчина, а мужчины не плачут…
Задрав край футболки, вытираю лицо в тот момент, когда вода в душе выключается.
— Ты ведь здесь? — кричит Алика. — Дровосек, я слышу, как ты дышишь за дверью.
Немного приоткрываю дверь, через щель струится влажный теплый воздух.
— Мне зайти?
— Нет. Принеси мне одежду.
— Что именно?
— Футболку, штаны… поройся в шкафу.
— Это все?
— Нет, — шмыгает носом, вздыхает. — В верхнем ящике комода…
— Я понял. Сейчас, — на ватных ногах иду в ее комнату.
Дверь комнаты Алики кажется невероятно тяжёлой, открываю ее словно бетонную плиту двигаю. В изножье кровати спит кошка, отреагировавшая на мой визит резким подъемом головы. Моя тезка провожает меня взглядом, когда я распахиваю первую створку шкафа, потеряв интерес к моей персоне, Кира сворачивается клубком и снова засыпает.
В шкафу жуткий беспорядок, как у Олеськи. Вся одежда распихана по полком в хаотичном порядке. Вытащив голубые джинсы, засовываю их обратно, наверное, ей будет неудобно в них. Вытягиваю за штанину мягкие трикотажные спортивные штаны. Раньше у нее не водилось такой одежды. Сдергиваю с плечиков черную футболку. И направляюсь к комоду…
А вот здесь Алика себе почти не изменила. Белье у нее по-прежнему красивое, хоть и гораздо более закрытое теперь. Беру первые попавшиеся трусы, стараясь не разглядывать их. Верхом она раньше пренебрегала, сегодня же на ней было белье, иначе ее грудь невозможно было бы спрятать под белой майкой. Поэтому беру на всякий случай черный спортивный топ, тоже не слишком роясь в ящике.
Еле слышно стучу костяшками пальцев по деревянному полотну. Приоткрываю дверь и просовываю вещи, дотягиваясь до тумбы.
— Пойдет? — интересуюсь прежде чем прикрыть дверь.