— Ты думаешь я буду нянчиться с тобой? — в несколько шагов преодолев расстояние до кровати, нависаю над ней.
Но мое возмущение гасит ее испуганный взгляд. Ее зрачки расширяются, губы приоткрываются. Я чувствую ее теплое дыхание. На автомате подаюсь к ее губам, но успеваю лишь на секунду коснуться их. Алика толкает меня, заставляя отшатнуться.
— Ты совсем охренел!? — вопит она, поднимаясь в сидячее положение, обняв себя руками. — Ты что не видишь какая я? Ты слепой или ты просто идиот? Не приближайся ко мне! Не прикасайся! Проваливай!!
Игнорируя вопли взбесившейся девчонки, подхватываю ее с кровати, перекидываю через плечо. Надеюсь, я никак не наврежу ей этим положением. Хотя, если учесть то, что ей будет полезно кататься на лошади, положение вниз головой не должно ухудшить ее состояния.
Алика колотит мою спину, царапается, кричит:
— Положи меня обратно, придурок!
Шиплю от резкой пронизывающей боли. Укусила! Потом еще раз и еще… Алика извивается змеей, царапает мне спину.
— Полегче, а! Мне еще эти твои выкрутасы, как-то объяснить нужно будет.
На секунду она замирает, будто переваривает мои слова. А за тем начинает вихляться с новой силой. Одна моя ладонь лежит на ее ягодицах, вторя обхватывает бедра. Ее ноги висят плетьми. Если бы она сейчас дернула хотя бы одной мышцей… Хрен с ним! Зарядила бы мне коленом как следует. Я бы обрадовался… Клянусь, обрадовался бы!
Подхватываю пару ее кроссовок, стоящих в прихожей, распахиваю дверь. Алика начинает подвывать окончательно отцепившись от моей поясницы. Ее руки болтаются теперь так же, как и ноги. Она плачет, а я шагаю к лифту под гулкие удары собственного сердца.
— Верни меня назад, — подвывает и заикается. — Верни назад… — снова припечатывает кулаком по моей спине.
Открыв машину осторожно пересаживаю ее на сидение.
— Куда ты собрался меня везти? Папа знает? — всхлипывает утирая рукой нос, икает.
— Знает! — кладу ее кроссовки на коврик рядом с ногами, обхожу машину.
— Прикати мое кресло.
— Нет.
— Я не могу без него.
— Я буду носить тебя на руках.
— Так же, как сюда принес? — снова всхлипывает.
— Нет, не так… — собираюсь воткнуть ключ в зажигание, зависаю взглядом на расцарапанной панели. Рука сама нацарапывает нолик в правом верхнем углу. Протягиваю ключ ей. — Выиграешь, получишь свое кресло.
Алика протягивает руку и касается моей руки дрожащими холодными пальцами. Сейчас ее прикосновение, как болезненный укол, сначала мгновенная резкая боль, а потом боль концентрированная и жгучая, медленно растекающаяся по телу. Ее пальцы перехватывают ключ и чертят жирный крест под моим нолем. Вытягиваю ключ из ее пальцев. Второе касание оказывается не менее болезненным, а ноль нацарапанный на левой части среднего ряда, выходит кривым и кособоким, будто он начерчен неумелой рукой маленького ребенка. Следом ее крестик появляется в верхнем левом углу, а мой нолик в нижнем правом. Ее ход — середина правого ряда. Мой — середина верхнего.
— Ничья, — произносим одновременно, но все равно каждый из нас чертит свой знак, чтобы заполнить ячейки полностью.
Под удивленный взгляд Алики черчу вторую сетку рядом с первой. Протягиваю ей ключ, жду ее хода. Она снова чертит крест по центру…
— Ну и что ты наделал? — произносит она кивая на расцарапанную панель.
Мы сыграли восемь раз, прежде чем я зачеркнул свои нули по диагонали. Мне совсем не жаль испорченного пластика. Его можно легко заменить, а можно оставить как есть. Я чувствую, что она поддалась. Мы могли так играть до бесконечности. От ощущения своей маленькой победы за грудиной растекаются легкие вибрации. Пальцы подрагивают, отчего я крепче сжимаю оплетку руля. Губы так и растягиваются в улыбке, хоть я и стараюсь, сохранять серьезное выражение лица.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — мы выезжаем со двора. Киваю охраннику, поднявшему перед нами шлагбаум.
— С кем интересно? С той перед кем тебе нужно объясниться за расцарапанную спину, — надо же, уловила мой посыл.
— Не совсем. Но она тоже довольно ревнивая девушка.
Глаза Алики расширяются, она медленно поворачивает голову в мою сторону.
— В смысле, тоже?
— В прямом… При ней тебе лучше вести себя со мной поласковей.
— А при первой?
Не понимающе качаю головой.