Дровосек произносит это с такой легкостью и простотой. С такой искренней улыбкой, словно сам верит в то, что это возможно. Просто дружить. Просто общаться.
Внутри меня взрывается кровавый фейерверк. Поясницу тянет от напряжения. Мне не хватает кислорода. Перед глазами мелькают черные точки.
Я словно башня, составленная из деревянных брусочков. Он методично выдергивает один брусочек за другим, как в игре «Дженга». Каждый вытащенный им брусок укладывается на верх, придавливая меня своей тяжестью, а каждая новая брешь, образовавшаяся в моем фундаменте грозит мне полным разрушением, но я все еще держусь. Не знаю, на долго ли меня хватит.
Наверное, сейчас я не в том положении, чтобы колоться и кусаться. На него никогда не действовали мои методы сопротивления. В любом случае, друзья не закрывают друг другу рты поцелуями, а это уже кое-что. Потому что я не справлюсь с собой, в случае если он снова попытается меня поцеловать.
— У меня, вроде как, нет выбора, — произношу я, пожав плечами.
— Выбор есть всегда.
— Ты мне его не оставил.
— Согласна или нет?
— Если скажу нет, ты сразу же отвезешь меня домой и скажешь моему отцу, что нашел работу поинтересней?
— Нет, — широкая улыбка растягивает его губы.
Ему очень идет улыбаться. Впрочем, как и хмуриться. Ему все идет. Дровосек идеальный. И снова сердце сжимает стальной обруч. Мы могли бы быть вместе, но я сама все испортила.
— Ладно, что мне остается, — слегка развожу руками, стреляя взглядом по своим ногам.
— Вот и умница, — он тут же ныряет в салон, просовывает руку под мои бедра. Пригибаюсь немного, позволяя ему вытащить меня из машины. Мои ноздри щекочет едва уловимый древесный аромат, втягиваю воздух утыкаясь носом в его грудь.
Дровосек выпрямляется в полный рост, крепче прижимает меня к себе.
— Интересно, на сколько тебя хватит?
Он держит меня так, будто совсем не чувствует веса. Но я то знаю, что теперь я вовсе не пушинка. Почти плюс десять килограмм за последние полгода. Это много конечно. Мое неконтролируемое питание и малоподвижный образ жизни, не способствуют сохранению прежней формы. Да я и не пытаюсь ее сохранить на самом деле.
— Что ты имеешь ввиду? — продолжает бодро шагать, по бетонной дорожке.
— Ты надорвешься меня таскать.
— Не переживай за меня, ты совсем не тяжелая.
Хмыкаю, не находя, что сказать.
— Серьезно. Ты ничего не весишь, — слегка подбрасывает меня, словно пытается перехватить поудобней. Выпучив глаза, ускоряет шаг.
Я понимаю, что он дурачится, поэтому позволяю себе легкий смешок. Он заносит меня на огороженную территорию, шагает к возвышенности похожей на пьедестал. Аккуратно усаживает меня на нее.
— Посиди тут пару минут, я скоро вернусь.
— Ты куда? — с тревогой провожаю его взглядом.
— Пять минут! — кричит он мне, выбегая за пределы огороженной территории.
Похоже это манеж. Просторная огороженная территория в форме круга, полностью засыпанная песком. Песок утоптан копытами, рассматриваю узоры от подков, которыми затоптана вся площадь.
— Привет, — раздается за моей спиной.
Поворачиваю голову на голос. Киваю девушке, стоящей позади меня. Я видела ее несколько раз, это жена Тимура.
Толстая, тугая коса черной глянцевой змеей вьется через ее плечо, ниспадая почти до самого пояса. Смотрю на ее волосы и горло перехватывает спазм. У меня были почти такие же, чуть короче конечно, но тоже очень красивые. Дровосек любил пропускать их сквозь пальцы. При любой возможности касался их. Я чувствовала себя самой красивой и желанной, глядя в его обожающие глаза.
Девушка в пару ловких движений перебирается через ограждение и усаживается рядом со мной. Продолжая улыбаться, смотрит на меня.
Красивая. У Тимура губа не дура. Пробегаю взглядом по точеной фигурке. Ее ноги облегают узкие черные брюки, белоснежное поло расстёгнутое на две пуговицы очень ей идет, ярко контрастируя со слегка загоревшей золотистой кожей.
— Я Роза, — протягивает мне узкую ладонь. Удивляюсь ее странному жесту, но все же касаюсь ее пальцев, слегка сжимая их.
— Алика.
Мне не сильно то хочется общаться, но похоже деваться некуда.
— Кирилл немного задержится. Чику нужно расседлать, — улыбается. — Он попросил посидеть с тобой пока, — снова робкая улыбка.
— Это не обязательно, — смотрю перед собой, не желая больше пересекаться с ней взглядом.