— Наверное, я сам…
— Отличная мысль! Пока кухня еще целая, разошлись по углам, — свирепствовал Фейс.
Киран, усмехаясь, занялся мясом. Я прыснула и, своровав пару морковных соломок, вернулась к блогу.
«Говорят, все обращается в угли, потом в пепел, оборачивается забвением… Но не все угли предвещают забвение, а, скорее, наоборот! Из сгоревшего ужина, возможно, возродиться что-то более важное. Например… страстный пожар…»
Я быстро пробежалась по тексту и отправила новую запись. Фото было потрясающим: лаковые спинки болгарского перца даже подгоревшие смотрелись аппетитно, и если бы не пожелтевшее яйцо…
«Элль, где кролик?» — высветилось первое сообщение.
Я подалась вперед, всматриваясь в буквы и ник. Морковка едва не выпала изо рта: Майкл1234.
«Кролика решили не готовить — сгорел бы он, было бы чертовски жаль…»
Ответ пришел незамедлительно:
«Ваш шеф не думает о том, что лучше для вас. Я с горечью за этим наблюдаю. Если бы вы только могли дать знать, где вы…»
Сомнений не было — мне писал не отец. Я растерянно покосилась на Кирана, не имея понятия, что с этим делать. Он же искал Майкла, и это возможно было бы важно. Но что-то останавливало сказать ему… Я настолько запуталась, что сама уже ничего не понимала, чего хочу — свободы или Кирана? А если он убьет и Майкла, когда найдет? Он ведь не стал опровергать, что я — всего лишь средство достижения цели…
«Если бы…»
46
— Не надо было ехать в Сиэтл, Дайверс в Нью-Йорке! — шипел Фейс, будто Элль могла услышать. — А теперь нас черта с два отсюда выпустят!
— Выпустят, — он равнодушно скользнул взглядом по экрану компьютера. — Не кажется тебе странным, что не шифрует айпишник?
Фейс нахмурился, вглядываясь в сообщения в блоге Элль.
— Заманивают? — наконец, предположил он. — Не факт, что это вообще Дайверс!
— Не факт, — прищурился напряженно. — Я даже уверен, что это не он.
— Почему? Может, пусть Элль спросит у него что-нибудь?
— Она уже это поняла, — сцепил зубы, тяжело вздыхая. — Майклу было плевать на нее, а теперь вдруг такая забота, понимаешь?
Друг прикрыл глаза и покачал головой.
— Черт…
А он вдруг осознал, что, кроме него и Кролика, у Элль никого нет. Никого. И это понимание подействовало, будто холодный душ.
— Где же тогда Майкл Дайверс? — откуда-то издалека послышался голос Фейса.
Несмотря ни на что, он боялся ответа. Единственный козырь Дайверса — информация о том, где находится банковская ячейка. Но информацией можно завладеть… Стало не по себе настолько, что захотелось выпить.
— Ехать в Нью-Йорк — единственный вариант.
— Черт, — выругался Фейс, потирая подбородок.
А он смотрел на друга и дышал все чаще: слишком много у него привязанностей. Фейс, Айзек… и самая главная — Элль. Он очень уязвим.
Выхватив сотовый, не глядя надавил на кнопку вызова:
— Айзек, тебе нужно валить, старик.
— Киран, спокойно…
Но он не мог спокойно. Мерил шагами ковер в спальне Фейса, как тигр в клетке:
— Скажи мне, что ты уверен…
Фейс обеспокоено покосился на него, и внутри все сжалось.
— Я уверен, — с нажимом ответил Айзек. — Не нервничай. У меня каждый шаг федералов как на ладони, мы с тобой не зря выжидали три года, готовились…
А он почему-то продолжал смотреть на профиль Фейса в кресле и думал, что у друга тоже нет матери, как и у него, и что они так в этом похожи. И как важен этот человек, не бросивший его тогда, когда отвернулись все, смирились, что он вне закона, поверили обвинениям. А что такого, ведь это сплошь и рядом — молодой лев мечтает убрать старого, чтобы занять его место, а не быть в тени отца помощником начальника отдела службы безопасности. Только мало кто знал, что эта должность не была таковой. Эта позиция лишь помогала видеть и знать все, не привлекая к себе внимания. Его боялись больше Айзека, когда понимали, кто на самом деле отвечает за безопасность компании.
Единственное, что он мечтал когда-либо отнять у своего старика — количество ответственности и седых волос, чтобы как-то разгрузить его. Но тот, словно чувствуя, не подпускал сына ближе, не давал повода ему углубиться в тонкости ведения дел с Теренсом Дрейком. Даже ничего не сказал про ячейку!
Он снова заметался по комнате, пытаясь взять себя в руки. Почему не сказал? В чем был смысл слить Дайверсу место и номер, а ему — не сказать? Только ли в том дело, что Дайверс оказался в момент опасности ближе его, отравленного дымом и валяющегося без сознания в фургоне Майкла? Может…