50
Когда разбирает голод, не важно, как, наконец, становится возможным его утолить. Неважно время и место, изысканность сервировки или изящество прелюдий. Киран даже не стянул джинсы до конца, будто оказаться во мне было важней всего остального. Мы каждый раз набрасывались друг на друга почти без прелюдий. Сильные руки сжали бедра и рванули, насаживая меня до предела, но ему будто было мало. Он крепко прижимал меня к себе, тяжело дыша в мой рот, бездумно хватая губами мои, пытаясь целовать и снова делая рваный вдох и выдох, двигаясь быстрее, резче…
Ближе, плотнее, пальцы, спутанные с волосами — и только успевать ловить его ритм. Ничего не видя и не соображая, утоляя одну жажду и разжигая другую! Я даже не заметила, как его рука оказалась между нашими телами. Только вскрикнула и выпрямилась, когда он надавил пальцами на самое чувствительное, но тут же пожалела — наши пределы немного не совпали. Низ живота скрутило от боли, я дернулась, сжимая его внутри настолько, насколько могла. Хорошо, Киран рывком притянул меня обратно, но остановиться уже не мог.
— Элль, — прошипел сдавленно мне в лоб и крупно задрожал, изливаясь в меня.
Возбуждение спадало медленно, низ живота ныл…
— Соуске — ты гигант… — простонала я, жалуясь фразой из нашего с ним любимого мультика (1).
— Прости, Поньо, — прыснул он, переворачиваясь со мной на бок, но откатиться не давал. — Прости, рыбка моя…
Сложно было понять, за что именно он просит прощения: за большой член или за то, что его вместе с ним не было в моей жизни столько лет. Но меня снова затопило от нежности. Я расплылась в улыбке, позволяя ему беспорядочно целовать лицо, шею… В груди набухал шарик света, который обычно проталкивает на язык «Я люблю тебя, люблю!» Но пришлось сглотнуть, и слова пролились слезами…
— Элль, — голос Кирана охрип, — больно?
Я только мотнула головой:
— Уже нет, — и прижалась к нему сильней.
Он помолчал, настороженно оглаживая мой живот:
— Чай остыл…
— Давай я подогрею?
— Я сам, — поцеловал меня в лоб и поднялся. — Лежи.
Стащил с кровати одеяло и, соорудив из него матрасик, перенес меня на мягкое.
— В душ…
— Полежи, успеешь, — улыбнулся и уже было потянулся снова меня поцеловать, как тишину нарушил резкий стук в дверь.
Накопленное тепло в секунду сдалось натиску звенящего напряжения: Фейс бы не стал требовать внимания Кирана просто так!
— Киран! — раздался приглушенный встревоженный голос. — Срочно!
— Иду!
Киран натянул джинсы, но прежде, чем выйти, опустился на колени и поцеловал меня:
— Сейчас вернусь.
Я сидела в одиночестве, подтянув колени к груди. В отражении окна в теплом свете лампы на меня смотрела незнакомая женщина. Я ощущала себя новой, взрослой… другой. А еще казалось, что Киран все же стал моим первым мужчиной. Как мы оба и хотели когда-то.
51
— Как ему удалось? — он сидел за столом, уронив голову на ладонь, и не мог поверить.
— Хорошо, у меня окно блога всегда открыто! — ошарашенно мотал головой Фейс. — И я вижу любую активность, а после утреннего сообщения проверяю каждый пост!
В почте Фейса висел распакованный архив, каждая папка которого, казалось, сочилась кровью… Он открыл первую и тяжело сглотнул — обрывки документов, аудио записи. Последние были помечены датами, на некоторых была приписка «Д. Ф.» или «М.Д.»
«Дик Фрейдли и Майкл Дайверс».
— Он только на десять секунд выдал мне строку загрузки! — сдавленно выдохнул Фейс. — Но я успел.
— Только ты?
— Уверен — вход был девственный.
— Агенты смогут отследить?
— Черт его знает, пока не могу думать об этом, старик… Это же доказательства! — Фейс не мог сдержать возбуждения.
— Надо все пересмотреть и переслушать, — сверлил он файлы взглядом, открывая и бегло просматривая один за другим. — Уничтожения не стоит?
— Стояло.
Он резко обернулся к другу, но тот поспешил объяснить:
— «Чили»…
— Чили?
— Да, паролем было то, как ты называешь ее, — Фейс кивнул в сторону гостиной.
Киран вытаращился на друга.
— Ее имя Элль, — выдохнул охрипшим голосом, едва осознавая, что говорит.
— Элль все знают, — Фейс затряс головой и протер глаза. — У меня была одна попытка! Только Дайверс знал, как ты называл ее! Поэтому и я рискнул…
— Черт, — выдохнул, прикрывая глаза.
Кажется, да, он называл ее «Чили» и при нем. Майкл тогда еще удивился, а для него самого «Чили» было уже таким привычным, что и не придал значения.