— Простите, — набрал он снова помощника, — а не подскажете одну вещь. Если бы вы прятали татуировку на лошади… — парень напряженно засопел на том конце трубки, — где ее можно было бы спрятать?
— Зависит от того, кто наносил, — деловито начал тот.
— Я не знаю.
— Ноги просмотрели?
— Да. Маришелль… — так неожиданно вкусно разлилось на языке ее имя, будто теплая карамель с солью, — говорила, что, может, даже на губе или копытах.
— Первое почти не практикуют — не приживается… Сейчас я подойду.
Он показался у входа с маленькой лестницей и вскоре уже оказался в стойле.
— Мне казалось, что у него в ухе что-то есть, похожее на тавро, но он не дается…
Сердце пропустило удар, и еще один… дыхание сбилось, и он тряхнул головой.
— Что происходит? — насторожился вернувшийся Айзек. — Киран? Тебе плохо?
— Я поговорю с конем, а ты загляни в ухо, — тяжело дыша, выдохнул он.
Айзек забрался на лестницу, а он уперся лбом в бок Кролика:
— Хочешь домой, приятель? Соскучился по Маришелль? — ему казалось, что он тут и упадет. Если сейчас Айзек скажет…
— Кир… — он вцепился в гриву Кролика, чувствуя, как темнеет перед глазами, — это оно.
Эпилог
Он отряхнул руки от муки и чертыхнулся — зачем отряхивал, если все равно собирался запустить пальцы в тесто? Голова ни черта не соображала, руки тряслись и потели — боялся, что из его затеи приготовить завтрак ничего не выйдет. Но впервые за долгое время решил вернуться к этому ритуалу, а повод действительно был. Он снова покосился на результаты медицинского обследования, валявшиеся на столе, и взялся за миску с тестом.
Сегодня снова готовил ей пиде. С медом, сыром, корицей. Пытался успокоиться и взять себя в руки, и не мог. С некоторых пор все, что связано с этой женщиной, выводило из себя. Даже его разборки с прокуратурой, следствием и «Текрокомом» не приносили столько беспокойства. Да и не о чем там было беспокоиться. Дрейк уже был за решеткой, обвинения — сняты, новых не прибавилось, а значит — второй шанс на жизнь был выдан в полном объеме. Он уже объявил о продаже «Текрокома», только еще не сказал об этом Элль.
Стоило ей пожаловаться на самочувствие, он извелся за те пару дней, что ждал результатов ее обследования.
Взгляд снова скользнул по заключению, и губы сами растянулись в улыбке. Интересно, что она скажет?
Вдруг маленькие ладошки оплели со спины, и она прижалась всем телом, утыкаясь между лопаток.
— Маришелль…
Ее хриплый смешок пустил по телу такую сладкую дрожь.
— Не наслушался?
— Пока нет… И почему ты не говорила?
— Потому что только в твоем исполнении это имя стало мне нравиться.
— Элль, ты выйдешь за меня?
— Выйду, — сонно выдохнула она.
— Правда?
Тесто внезапно будто ожило в руках, поддалось… Хлопнув нервно ладонями, он укутал их обоих облаком из муки.
— Думал, буду препираться? — ее пальчики сползли до пояса его джинсов и по хозяйски нырнули внутрь.
— Боялся…
— Куда я без тебя?
Он улыбнулся и запрокинул голову, расслабляясь в ее руках.
— Есть хочешь?
— Нет, — застонала она.
Мучительница по утрам чувствовала себя особенно нехорошо, но ни о чем не подозревала.
— Что, плохо? — как ни в чем не бывало поинтересовался он.
— Ну, так… Есть просто не хочется. А вот чая я выпью…
— Сейчас сделаю.
— Я выйду-выйду за тебя, Киран, — рассмеялась Элль и направилась к холодильнику.
— Я купил вчера соленой капусты, — сдержать улыбку уже было невозможно.
Чили ответила урчанием и сочным хрустом прямо у открытой дверцы холодильника. Завтра у нее была встреча с редактором журнала «Ковер Лайф» Фредериком Бергом, с которым они познакомились на вечере в Нью-Йорке. Элль нервничала, постоянно что-то писала, сидя или лежа в его руках, а он теперь думал, что ее планам и надеждам, может, и не суждено сбыться.
Беременность ведь могла быть разной, а его девочка такая хрупкая…
— Элль, — позвал он серьезно. Но когда их взгляды встретились, передумал говорить — сбежит. Вернет свое согласие, решив, что он женится из-за ребенка. Черта с два. Он сначала наденет на нее кольцо, потом скажет. Или нет. Он ей не скажет вообще. Соврет, что не знал. И капусту больше покупать не будет. А завтраки будет готовить просто так, без повода и договоренностей. — Ты хочешь большой-большой праздник? Или по-тихому с друзьями?
Айзек не вылезал из больницы от Фейса, но тот стремительно шел на поправку, и скоро его должны отпустить под залог. Адвоката наняли самого лучшего, он был уверен на девяносто девять и девять, что они вытащат Фейса. Вот только у Элль…