— Агмунд, Саварик, действуйте! — приказал Эйрих.
Две сотни всадников уехали на юг и на север, с особым заданием, практически одновременно с тем, как в наступление тронулись римские войска.
Кавалерия Эйриха, как и всегда, находилась в резерве, за основным войском, а вот две алы римлян поехали на фланговый обход, в полном соответствии с выбранной легатом стратагемой.
Поперёд легиона выбежали лучники, вставшие в рассыпной строй и начавшие обстрел.
— Щиты к небесам! — приказал Эйрих, поднимая щит. — Стрелки! Стреляй!
Вражеский обстрел нанёс некоторые потери, но и в ответ враг получил немало убитых и раненых. Стрелы аркобаллист летят по более пологой траектории, поэтому рассыпной строй римских сагиттариев имеет меньше значения и терпит от них больше потерь.
Перестрелка заняла всего восемь залпов, потому что Эдобих скомандовал сагиттариям отступление. Стрелки скрылись в строю движущихся легионеров, а затем построились за ними.
— Стреляйте по легиону! — приказал Эйрих.
Стрелы начали падать на воздетые щиты комитатских легионеров, среди которых бородачей было не меньше, чем в войске остготов. Из-за того, что легион двигался, было отлично видно, сколько именно потерь наносил обстрел. Десятки выбывали из строя ранеными и убитыми, но это не могло остановить движение грозной силы.
— Рогатки! — скомандовал Эйрих, когда кавалерия врага уже достигла опасной близости к флангам.
Всё идёт в соответствии с планом врага, но враг не знал, что всё идёт по плану Эйриха.
Воины сняли с телег замаскированные рогатки, так и не замеченные или замеченные и неверно интерпретированные противником.
В паре шагов от строя фланговых тысяч уже были глубоко вбиты в землю колья с верёвками — этими верёвками и повязали рогатки внатяг, чтобы врезавшаяся в них кавалерия не смогла вдавить опасное дерево в строй остготов.
Приказ есть приказ, поэтому кавалеристы бросили в остготов дротики, после чего пошли в атаку. Левофланговая ала атаковала чуть позже, чем правофланговая, но это не имело значения, так как о последствиях атаки друг друга они не знали и узнать не могли.
А в тот момент, когда первые всадники повисли на рогатках, в движение пришли «фаланги Эйриха», то есть полутысячи Хродегера, не участвующего в сегодняшней битве, вооружённые кавалерийскими контосами.
«А может, действительно стоит возродить сариссофоров?» — подумал Эйрих. — «Фаланга неуязвима при лобовом противостоянии, но малоподвижна, а за все активные действия придётся отвечать кавалерии, а у меня с этим дела лишь чуть лучше, чем у римлян…»
Пикинёры, как самые дисциплинированные войска Эйриха, чинно обогнули свалки из коней и людей, развернулись, опустили пики параллельно земле и начали свои атаки во фланги кавалерийских ал римлян.
Долго это безобразие продолжаться не могло, уж больно убойно контосы поражали ничем не прикрытые спины всадников, поэтому ещё не затронутые губительными наконечниками противники развернули коней и поехали прочь.
«Примерно покрошили… большую часть», — прикинул Эйрих, увидев, что обе алы римлян панически отступают.
Полутысячники зашли за строй и встали за тремя тысячами освобождённых рабов, которые только-только столкнулись с комитатскими легионерами.
— Стрелки! Дым! — приказал Эйрих стрелкам.
Телеги, стоящие посреди поля, были совершенно напрасно проигнорированы римлянами. В них полетели зажигательные стрелы, снабжённые паклей, пропитанной мидийским водным огнём.
Дымовая смесь взялась отлично, быстро распространив облака густого дыма, прямо за спинами комитатского легиона.
Когда завеса встала достаточно плотно, тысячи Атавульфа и Браны пошли исполнять данные им инструкции.
А Эйрих, уже знающий, что всё идёт по плану, наблюдал за дальними флангами, ожидая исполнения задания Агмунда и Саварика. Но пока без видимых признаков.
Враг не спал, поэтому в битву был брошен резерв, причём слишком рано, не по задумке Эйриха. Это было очевидное слабое место плана.
— Кавалерия! — крикнул он. — На перехват резерва!
Всё. Больше никаких правок в ход боя внести он не может, потому что резерва у него больше нет. Если что-то пойдёт не так, полагаться останется только на избранную сотню, а затем только на свой меч и секиру Альвомира.