Он предложил Угедэю план. Очень хорошо представляя себе, что монголам китайская цивилизация не нужна, если не будет приносить материальной выгоды, он указал, что если крестьяне будут процветать, с них можно будет взимать налоги и таким образом развивать экономику. Для этого он наметил неслыханный в Китае, не говоря уже о Монголии, план восстановления и управления. Во-первых, гражданские власти должны быть отделены от военных, которым свойственна произвольная и своекорыстная жестокость. Цзинь следует разделить на десять районов, в каждом иметь налоговый аппарат, который облагал бы крестьян налогами и взимал с горожан подушный налог, налоги должны уплачиваться шелком, серебром или зерном, все доходы от налогов идут в государственную казну. Даосское духовенство, разжиревшее и увеличившееся на пожалованном Чингисом персональном освобождении от уплаты налогов, обклады валось налогами на храмовые сборы и законами против дальнейшего присвоения буддийских храмов.
Монгольские военачальники резко возражали против таких нововведений. Но Чу Цзай, поддержанный Угедэем, стоял на своем твердо, и в 1231 году в бюджете были заложены доходы от его налогов в сумме 10 000 слитков серебра. Угедэй сделал его начальником китайского отдела секретариата, непосредственно подчиненным начальнику монголо-уйгурского отдела, тому самому Циньци, который сопровождал монаха Цянчуня к Чингису. Налоги требовали ведения учета, что было очень важным для наделения монгольской элиты землей. Отсюда перепись 1234–1236 годов, что упоминается в «Голубой книге», которая велась Шиги, сводным братом Чингиса, осуществлявшим и общий надзор за редактированием «Тайной истории». Государственное управление требовало образованных людей. В 1233 году Чу Цзай вызволил из рабства десятки ученых и вообще людей благородного происхождения, среди них был прямой потомок Конфуция, которого поставили в качестве судьи в Шаньтуне, родном городе Конфуция. Он основал государственное издательство и школу для сыновей китайских и монгольских чиновников, чтобы создать следующее поколение ученых и чиновников. Для бывших чиновников Цзинь, отданных в рабство, он устроил квалификационные экзамены, установив наказание для рабовладельцев, которые будут саботировать это постановление. Четыре тысячи человек сдавали экзамены, тысячу приняли на службу, и они снова стали свободными.
Долгое время Чу Цзай не мог добиться осуществления своих реформ. К концу 1230-х годов Угедэй, печально прославившийся пьянством, оказался все больше неспособным управлять империей, и власть фактически перешла к его честолюбивой и пронырливой второй жене — Торгене. Антикитайская часть придворных была против незнакомых ей методов управления, которые предлагал Чу Цзай. Мусульманские торговцы обещали больший доход. Становясь ростовщиками, наживаясь на несчастных китайцах, которым давали деньги в рост под 100 процентов годовых, они затем отбирали собственность за неуплату долга. В 1239 году торговец Абд аль-Рахман был назначен главным сборщиком «сельского налога» во всех бывших территориях Цзинь, а на следующий год Чу Цзая совсем оттеснили от дел. Некоторое влияние при дворе он сохранил, оставаясь астрологом Угедэя. В декабре 1241 года серьезно занемогший император затеял большую охоту, пренебрегая предупреждением Чу Цзая не делать этого. После охоты он всю ночь пил, алкоголем его накачивал ставший ближайшим фаворитом Абд аль-Рахман. На рассвете Угедэй умер.