- Это невозможно! – поспешно ответила Ольга Николаевна. – Не забивайте свою голову чепухой! Программа всё запишет!
- Значит, всё, что я буду делать, отразиться в программе?
- Нет, вы меня не поняли. Всё, что вы делаете, нигде не отражается. Но я обязана во время эксперимента постоянно следить через компьютер, нет ли каких сбоев в чипе, как вы себя чувствуете, и отмечать в программе ход эксперимента. Все мои действия будут отражаться в программе.
- Понятно. Вопросов больше нет. Я подписываю соглашение!
Верочка обиделась на нее, высказала недовольно, когда они остались одни.
- Почему ты того красавчика не оставила мне?
- Ты устанавливала чип, как я могла тебя отвлечь? Ставить под угрозу проект, который я с таким трудом пробила! – оправдалась Ольга Николаевна.
- Сказала бы, чтоб подождал.
- Ну да, надо было сказать: жди, тебя обслужит Верочка? Так что ли?
- Не так… Но надо было что-то придумать.
- Я не такая выдумщица, как ты. А врать стыдно!
Вечером Павел почему-то не выходил из головы Ольги Николаевны. Перед ней постоянно возникали то его чарующий голос, то притягательное лицо парня с чистыми серыми глазами, то крепкие загорелые руки в коротких рукавах тенниски, и не покидало грустное чувство, будто от какой-то неясной неосознанной пока потери и тогда, когда она ехала на своей машине с работы, и когда в одиночестве ужинала в привычном небольшом и тихом ресторанчике с приглушенной печальной музыкой, и когда лежала в постели перед глухо работающим телевизором, висевшим на стене.
Утром она встала с таким ощущением, что в её жизнь вошло что-то неожиданно светлое, и теперь её жизнь станет не так скучна и однообразна. На работе она в первую очередь проверила в программе как работает чип Павла, всё ли идет по плану. Никаких отклонений не было. И снова перед ней возникло обаятельное лицо парня, раздался в ушах его завораживающий голос. Она улыбнулась. Верочка, сидевшая за своим компьютером, заметила её улыбку и спросила:
- Чему ты улыбаешься? Сегодня ты какая-то светящаяся.
- Письмо от племянницы получила, - ляпнула Ольга Николаевна первое, что пришло в голову. – В гости просится. Хорошая она у меня!
- Ну да, хорошая! Ты недавно её ругала, говорила, что ноги её больше у тебя не будет.
- Помирились мы, помирились!
Ночью опять думала о Паше. Мелькнула мысль: не попробовать ли через программу внушить ему любовь к себе? Такой функции у программы не было, иначе комиссия не разрешила бы проводить эксперимент над людьми, мол, с мышами, с тараканами, работайте как хотите, но с людьми категорически запрещено.
Ольга Николаевна быстро поднялась с постели, включила свет, подошла к зеркалу и долго рассматривала своё невзрачное лицо стареющей женщины, натягивала кожу на шее, на щеках, чтоб убрать морщины. Разве можно полюбить такую? Красавец и чудовище! Потом полночи рыдала она о своей никудышной пропащей женской жизни, мочила подушку своими слезами.
На другой день Ольга Николаевна была на работе грустна, молчалива.
- Племянница отказалась приехать? – скрывая насмешку, спросила Верочка.
- А как ты догадалась?
- Вижу.
И в следующую ночь Ольге Николаевне не давала покоя, терзала, мутила голову мысль влюбить в себя Павла. Но как? Как это сделать? Да и получится ли у неё? Мыши легко поддавались внушению, выполняли все её команды. Она решила попробовать задать ему какое-либо простое безобидное действие, и утром на работе ввела в программу его чипа задание приехать ровно в полдень к зданию НИИ, остановиться напротив входа на секунду и уехать.
Около двенадцати часов она подошла к окну и стала смотреть на улицу, с волнением посматривая на секундную стрелку своих часов. Ровно в полдень ко входу стремительно подкатил кабриолет болотного цвета. В машине сидел он! Паша, Пашенька! Видимо, очень торопился успеть к двенадцати часам. Кабриолет приостановился на миг и потом уже неспешно тронулся с места.
Ольга Николаевна быстро вернулась к компьютеру и удалила задание из программы. Получается, всё получается!
Ночью она снова разглядывала свои лицо, тело перед зеркалом. Фигурой своей она осталась довольна, но лицо, лицо! Куда деть такое невзрачное стареющее лицо? Надо было ещё в молодости сделать пластическую операцию, а теперь поздно. Пока сделаешь, пока шрамы заживут, эксперимент закончится, и прощай Паша. Надо что-то придумать, и придумать сейчас. Время уходит.