На другой же день Верочка задержалась на работе, понаблюдала в окно, как Павел с Ольгой Николаевной отъезжают на кабриолете от НИИ, быстренько вошла в её компьютер и скачала на свою флешку программу чипа Павла. Дома переписала её на компьютер и, чувствуя в душе волнение, азарт и некоторые ревность, зависть к Ольге Николаевна, открыла, стала листать страницы программы и быстренько напала на фотографию Клаудии Шиффер. «Вот оно что! Вот кого он видит вместо облезлой старухи. Сейчас я вам устрою сюрприз!». Она с удовольствием и некоторым злорадством щелкнула несколько раз по клавишам. Фото Клаудии и задание исчезли с экрана.
А Павел в это время в постели жарко обнимал Ольгу Николаевну, целуя нежные щеки Клаудии. И вдруг юное личико блондинки с тонкой белой кожей под его губами превратилось в серое невзрачное лицо пожилой женщины с дряблой кожей испещренной морщинками. Павел ошарашенно отшатнулся, увидел под собой не легкокрылую стрекозу, а маленькую старушку, вскочил и, дрожа испуганно, сграбастал свою одежду с тумбочки.
- Что с тобой? Что с тобой? – вскочила вслед за ним Ольга Николаевна. – Остановись!
- Отстань! – вскрикнул Паша. – Отстань, проклятая старуха!
И выскочил из спальни.
Ошеломленная, оглушенная Ольга Николаевна упала на подушку, почти потеряв сознание, чувствуя страшное удушье в груди. Она хрипела, жадно, в страхе хватала воздух ртом и, наконец, придя в себя разрыдалась. Рыдала вслух, громко, не сдерживаясь, чувствуя, что жизнь её кончена. Когда отрыдала, успокоилась немного, продолжая чувствовать, разрывающую грудь, страшную скорбь, решила, что это контролирующие эксперимент органы проверили программу, увидели фото Шиффер и очистили программу от её задания. Завтра угробят её проект, которому она отдала больше десяти лет жизни, отстранят её от эксперимента, выгонят с работы и, скорее всего, заведут уголовное дело, особенно, если Паша напишет заявление. Пусть! Пусть!
Всю ночь Ольга Николаевна лежала на спине, видела перед собой то блестящие при вспышке молнии глаза Паши, то его руки, ласкающие её волосы, грудь, то засохшее темное пятнышко его крови на простыне, видела, как она с нежностью прикасается языком к этому пятнышку, то снова начинала вспоминать ту жаркую безумную страсть, с которой он обнимал, её ответный любовный пламень. Вспоминая это, она снова начинала задыхаться, и слезы, слезы лились из глаз на мокрую подушку, а жгучая скорбь разрывала душу. Вспомнилась мысль после первой ночи, что за такую ночь можно отдать жизнь. И эта мысль стала успокаивать. Будь теперь, что будет, но она познала большую восхитительную любовь. Это было в её жизни, было! Разве было бы лучше, если бы она сгасла с годами, не узнав этой безумной страсти? Нет, нет, за такую немыслимую раньше любовь можно и умереть. Ведь за нее умирают даже юные девушки, а она пожила, познала радости успехов в работе, а теперь и любви! Эти мысли придали ей уверенности, мучительная, лютая скорбь ушла из груди, оставив томительную печаль.
Утром, собираясь на работу, Ольга Николаевна твердила себе, что надо собраться с духом, не показать хотя бы Верочке, что она убита, раздавлена. Что делать теперь, как быть дальше, она пока не представляла, но четко знала, что жизнь её кончена. Незачем дальше жить!
Верочка в этот день была неразговорчива, старалась не обращать внимания на Ольгу Николаевну, сосредоточенно делала что-то в своем компьютере, не поднимая головы. Ольга Николаевна тоже запустила компьютер, смотрела безучастно на экран и думала-думала-думала, но никак не могла придумать, что делать теперь? Что делать?
Перед обедом Верочка куда-то вышла, вскоре вернулась и обратилась к Ольге Николаевне:
- Там твой племянник к директору явился.
- Какой племянник? – похолодев, спросила Ольга Николаевна.
- Паша.
- А-а… мало ли у людей… дел к директору!
- Сидит в приемной, хмурый, растрепанный какой-то. Глянул на меня зверем. Даже здрасте не сказал.
Ольга Николаевна представила, как сейчас вызовут её к директору, как начнется скандал, позор!
Для нее стало ясно, что делать! Она отвернулась от Верочки к своему компьютеру и быстро защелкала клавишами. Вошла в программу чипа Павла и написала:
- Выйди на балкон в приемной, наклонись через перила и лети! Ты орёл!
Через миг мимо окна лаборатории промелькнуло тело человека, падающего вниз. Приемная директора была над лабораторией. С улицы донесся испуганный крик.
- Ой, что это! – воскликнула Верочка и подскочила к окну. – Человек выпал из окна! Прямо на асфальт!