— Нет, — озадаченно сказал он. — Я у них на дне открытых дверей был, с друзьями.
— На дне открытых дверей?
— Ага. Было здорово. Когда нам будет восемнадцать, мы тоже вступим.
— Не уверен, что это так легко, — сказал я, хотя в моей голове уже забрезжила догадка. — Так что это за день такой?
— У них регулярно бывают дни открытых дверей. В главном помещении в Юстоне.
— У кого — у них?
— Да у Магического круга!
— Погоди-ка минутку, — сказал я. — Что там было, на этом дне открытых дверей?
— Там показывали просто невероятные карточные фокусы, — с энтузиазмом сказал он. — Но даже те, что с монетами, были потрясающие.
Я вздохнул.
Он попытался изобразить какое-то чудо с помощью грязной манжеты своей рубашки и монеты достоинством в полфунта.
— Ладно, ладно, — поспешно сказал я. — Не надо.
Словом, я все-таки вступил в Магический круг, и моя жена бежала с корабля. Я не ожидал, что у нее хватит смелости, но она исчезла. Естественно, принимая предложение, я рассчитывал, что со временем она образумится. «Наверно, для кого-то деньги — это все, — заявила она. — Но тем, у кого есть душа, такой образ жизни противопоказан». Я полагал, что вскоре она вернется, что всем этим рыданиям и попрекам посреди ночи придет конец. Я просто не мог позволить себе принимать эти изматывающие сцены близко к сердцу. Но она и вправду ушла, забрав с собой детей. «Какая разница, — сказала она. — Тебя все равно никогда нет».
Развод — такая дорогая штука, что и подумать страшно, хотел я сказать этому мальчишке. Должен же он вынести с нашего обеда хоть один полезный совет. Иногда на меня накатывает досада: ведь могла же Бев бросить свою дурацкую работу и заняться чем-нибудь более полезным! Например, купила бы недвижимость и сдавала в аренду, как некоторые дамы посмекалистей — скажем, мать Лорен. Тогда мне не надо было бы так пластаться, что даже поле для гольфа всегда оставалось чем-то вроде далекого миража в пустыне.
Теперь она с напарником, который завязывает волосы в хвостик, организует в Норидже какой-то фестиваль. Йога, поэзия — что-то в этом роде. Она всегда любила порассуждать о равновесии и теперь может пять минут простоять на одной ноге с закрытыми глазами. Ну и молодец. А еще ведет курсы по ментальной практике. Вдохнули, выдохнули. С ума сойти, за что нынче умудряются брать деньги!
Отчасти я преуспел на службе в меньшей степени, чем планировалось, потому что в какой-то момент слегка переусердствовал с… кажется, теперь это именуют самолечением. Слава богу, я вовремя остановился — с помощью Лорен. Она работала в нашем HR-отделе, заметила, что происходит, и спасла меня. Стала, можно сказать, моим человеческим ресурсом! Благодаря ее любви я выкарабкался из очень глубокой ямы и за это питаю к ней огромную благодарность.
— Что это еще за «Пятнистый Дик»? — спросил Сэм, отрывая глаза от меню. И даже чуть ухмыльнулся.
— Пудинг с черной смородиной, — кисло сказал я. — Его режут на ломтики и подают с заварным кремом. — На самом деле он не такой противный, как можно предположить по названию, но из моего меню это блюдо ушло навсегда. Клубника, причем без сливок, — и с меня довольно.
Тогда, в спортзале, мне вдруг стало нехорошо. А ну соберись, тряпка, сказал я себе и увеличил наклон на беговой дорожке. За секунду до того, как я упал и отключился, в голове мелькнула мысль: ой-ой, успел ли я сегодня отметиться на службе, а то ведь мне день не оплатят? И, падая — вот поразительно, — вспомнил, что успел.
Лорен видит наше будущее активным и насыщенным — хочет, чтобы мы вчетвером проводили отпуск в путешествиях, как только девочки подрастут. Канатная дорога в джунглях Амазонки, гориллы в кратерах вулканов и тому подобное. Галапагосские острова — это тоже звучало. Мне все чудится, что в ожидании моей кончины она хочет накопить побольше фотографий для семейных альбомов. Она у меня очень предусмотрительная.
Что ж, мне надо сознавать свою ответственность. Надо следить за собой. Диета и физические упражнения! Сердце — оно вроде куска жвачки, сказал мой физиотерапевт; его нужно постоянно жевать и растягивать, иначе оно превращается в твердый неэластичный комок.
— Так можно ли было считать полученную травму обоснованно предсказуемой? — спросил я, с усилием возвращаясь к нашему примеру. — Как ты думаешь, Сэм?
Главное в нашем деле — въедливость. Если он хочет стать юристом, пусть сразу к этому привыкает.
— Если говорить о водителе грузовика, то нет, — продолжал я. — Водитель сидел в сухой теплой кабине и не мог с достаточными основаниями предсказать, что турист, которого он подобрал, залезет в гроб. Ты согласен?