– Мы не можем открыть вам все, брат Кадрель. Есть вещи, известные только отцу Мартину, отцу Финчеру и мне. Даже его святейшество там, в Ватикане, не в курсе. Хотите ли вы, несмотря на это, помочь защитить наш орден от зла, уже протянувшего свои жадные лапы?
Патетические слова Гавальда раздражали Пауля, как раздражал и весь этот разговор. Но в нем проснулось любопытство.
Именно поэтому, а не только из послушания, которое следует проявлять к генералу, он ответил:
– Да.
Он понял, что это единственный путь способствовать выяснению причины гибели отца Сорелли. Пауль твердо решил ступить на этот путь, хоть и не имел ни малейшего представления о том, куда он его приведет.
13
Рим, Ватикан
Караульный, швейцарский гвардеец у Порта Санта-Анна, держался вежливо, но с достоинством. Проверив служебные удостоверения Клаудии и Альдо, он скрылся в караульной будке, чтобы позвонить.
Два туриста в ярких рубашках, слишком легко одетых для неустойчивой погоды, остановились, а один мужчина в бейсболке, с цифровой камерой наготове, казалось, размышлял, стоит ли снимать этого швейцарца, охраняющего вход в Ватикан. Гвардейцы были не в сине-красно-желтой парадной униформе, со шлемом и красным плюмажем, знакомой всем из телепередач или по открыткам, а в практичной синей повседневной форме с темно-синим беретом. Когда спутники туриста заскучали и пошли дальше, он торопливо сделал один снимок и побежал догонять товарищей.
Караульный, очень молодой швейцарец, длинный и худой, с лицом, усеянным шрамами от угрей, снова вышел на улицу.
– Пожалуйста, подождите еще немного. Синьор Тарабелла придет за вами.
– Но мы же договорились с синьором Уэхара, – удивленно произнесла Клаудия.
Гвардеец едва заметно пожал плечами.
– Я знаю только, что за вами придет синьор Тарабелла.
Олиндо Тарабелла был начальником безопасности и главным инспектором корпуса жандармов города-государства Ватикан, которые вместе со швейцарскими гвардейцами заботились о безопасности в крохотной стране.
Не оставалось ничего иного, кроме как ждать у Порта Санта-Анна и наблюдать за нескончаемым потоком пешеходов и машин, которые двигались мимо ворот в обоих направлениях. Через этот вход дорога вела к почте Ватикана, к аптеке Ватикана, к редакции «Оссерваторе Романо», к типографии Ватикана и ко многим другим учреждениям крошечного государства, оказывавшего такое сильное влияние на весь мир. Вот почему после первой проверки были также и другие контрольные посты, на которых несли вахту служащие жандармского корпуса.
Жандармы почтительно приветствовали мужчину в расстегнутом черном пальто, под которым был костюм-тройка. Мужчина был невысокого роста и держался, возможно, именно по этой причине, очень прямо. Немногочисленные седые пряди украшали его все еще густые волосы и ухоженные бороду и усы. И хотя этого пятидесятилетнего мужчину им еще не доводилось видеть, Клаудия сразу же поняла, что перед ними Олиндо Тарабелла.
Он поздоровался с ней с несколько подчеркнутой вежливостью и улыбкой, открывшей идеально ухоженные – или вставные – зубы. Улыбка напомнила Клаудии оскал пса.
– Я полностью в вашем распоряжении, – прошелестел главный инспектор. – Скажите же мне, чем я могу вам помочь!
Неужели он хочет у нее что-то выведать? Клаудия решила, что это ему не удастся. Сорелли занимал в Ватикане определенную должность. Следовательно, папское государство питало живейший интерес к тому, как продвигается расследование. На месте Тарабеллы Клаудия вела бы себя точно так же. В конце концов, они с Альдо тоже пришли сюда для того, чтобы получить информацию. Но она не собиралась позволять скользкому как угорь главному инспектору одурачить себя.
– Вам вовсе не надо было беспокоиться и встречать нас лично, синьор Тарабелла, – парировала она, подражая его слащавому тону. – Мы пришли поговорить с монсеньором Уэхара, который, если мы правильно информированы, был правой рукой отца Сорелли. Не думаю, что для этого нам понадобится ваша помощь.
– И все же я вас провожу. Шесть ушей слышат лучше четырех, не правда ли? – Тарабелла самодовольно рассмеялся. – И пусть потом римская полиция не говорит, что Ватикан не оказывает ей содействия всеми доступными ему средствами. А поскольку я, в силу нынешней своей деятельности, хорошо знаком с работой полиции, возможно, я все же могу оказаться вам полезен.