Пожар начался среди ночи, когда в приюте Сан-Ксавье все крепко спали. Анфузо, Сорелли и остальные иезуиты, руководившие приютом, быстро поняли, что огонь невозможно усмирить. Они могли только эвакуировать детей. И это им удалось, благодарение Господу. Обошлось без многочисленных жертв. Если бы огонь разгорелся недалеко от спального корпуса, а не в административной части здания (нет худа без добра), наверное, все закончилось бы иначе.
Но та ночь стала самой несчастливой в жизни Анфузо, и так он считал вплоть до сегодняшнего дня. Пожарная команда прибыла слишком поздно, когда спасать было уже нечего; от здания остались только обугленные стены. Расследование причин возгорания ничего не прояснило. Пожарные в конце концов сказали, что загорелся кабель, хотя почему они так решили, осталось загадкой – как и то, почему огонь запылал посреди ночи, в пустынном административном крыле. Анфузо потратил много времени – долгие годы, чтобы оправиться от потрясения. Та ночь сломала его, он оказался недостойным святого Ксаверия, который никогда не терял силы и веры. Анфузо сдался и упустил шанс приступить к восстановлению сиротского приюта. Ему дали второстепенную должность в римском отделении Общества Иисуса, и в течение долгих лет он довольствовался тем, что ставил печати на малозначимые документы и складывал их в архив. Но огромный вопрос – «почему?» – пожирал его с ночи пожара, никогда не оставляя в покое.
Анфузо нужно было знать причину, которая придала бы смысл беде – и его личной судьбе. Потому он и начал собственное расследование и скоро выяснил, что Бог не отвернулся от него. Господь не случайно посадил его за письменный стол, за которым Анфузо выполнял пустую бумажную работу, изо дня в день, из года в год. Эта должность дала ему доступ к архиву иезуитов, и там он постепенно, деталь за деталью, нашел указания на нечто чудовищное. Настолько невероятное, что сначала он даже не захотел поверить в возможность этого. Анфузо прервал свое расследование – а может, даже полностью прекратил: он сам этого до конца не знал. Возможно, лучше провести последние годы жизни в спокойствии, думал он.
Но затем, вчера ночью, убили отца Сорелли, и с тех пор Анфузо не сомневался, что все это – вовсе не выдумка. Но к кому он мог обратиться? Кому мог доверять? Несмотря на сомнения, он решил наконец, что Пауль Кадрель – именно тот человек, который должен первым услышать правду.
Анфузо снова бросил взгляд на улицу, но нигде не было видно ни одной машины, с тех самых пор, как такси, на котором он приехал, умчалось обратно в Рим. Сиротский приют находился в малонаселенном районе, окруженном лесами и лугами. Тогда Анфузо счел это место идеальным. Природа полезна для детей, они должны играть на свежем воздухе и иметь возможность порезвиться. Теперь, однако, ему уже начало казаться, будто эта местность проклята.
До сих пор вокруг сиротского приюта – вокруг развалин – было только пустое поле и несколько засаженных лесом холмов. Почему за все эти годы никто тут так и не поселился? Анфузо спрятался от дождя у обгорелых стен. Большой щит, наполовину развалившийся и опасно накренившийся набок, запрещал приближаться к развалинам здания, но это его не отпугнуло. Большего несчастья, чем тогда, просто не могло здесь с ним случиться. Тогда…
Когда Анфузо подошел к прямоугольному зданию основного корпуса, произошло нечто странное. Ему почудилось, будто он шаг за шагом возвращается в прошлое. Перед ним был приют Сан-Ксавье – такой, как когда-то. В окнах, еще минуту назад пустых, блестели стекла, стены больше не покрывала копоть – они светились от толстого слоя желтой краски. Похожие на скелет стропила были снова целы и покрыты крупной красно-коричневой черепицей. Ухоженный газон и пестрые клумбы обрамляли посыпанные белым гравием дорожки. Дети играли перед домом, а на спортивной площадке две команды шумно сражались за мяч.
Сердце Анфузо забилось чаще от волнения. Неужели это правда? Неужели Господь повернул для него время вспять и исполнил его самое заветное желание? Неужели эта беда так и не случилась? Он подбежал к группе десятилетних мальчиков, которые играли возле маленькой лестницы у главного входа, и хотел радостно обнять детей. Но внезапно они исчезли, и его руки схватили пустоту. Влекомый инерцией, Анфузо споткнулся и упал. Он сильно ударился лбом о стену, и резкая боль пронзила его череп.
Иезуит сел на мокрую от дождя землю и прислонился спиной к стене. Он сделал глубокий вдох и осторожно ощупал ушибленный лоб. Рука его окрасилась кровью. Еще раз оглядевшись, он снова увидел печальные развалины. С грустью Анфузо осознал, что веселые дети существовали лишь в его воспоминаниях.