— Как это? Ты не умничай, а покажи на пальцах, — потребовал Крюков.
— Хорошо, сейчас попробую. — Антон задумался. — Вот ответь мне, ты водку пьешь?
— Еще как!
— Отвечай «да» или «нет», как в математике.
— Ну, если тебе нужен научный ответ, то «да». Пью, — клятвенно заверил Крюков.
— А поллитровую бутылку один выпьешь?
— Э… Если… Ну, в общем, да.
— О’кей, — удовлетворенно кивнул Антон. — А после этого голова у тебя болеть будет?
— Не знаю, — признался Крюков. — Это будет зависеть от качества водки и количества закуски. Опять же если пивка…
— Ну вот, это и есть нечеткая логика. Когда не «да» и не «нет», не белое и не черное, а светло-черное. Или темно-зеленое. Понятно объяснил?
— Ну, это уже не наука, а искусство какое-то, — предположил Крюков. — Абстр-р-ракционизм. Шагал на кобыле прискакал.
— Это точно. Где-то на стыке науки и искусства, — согласился Антон. — Во всяком случае, на этом принципе и строятся современные компьютерные системы, в частности «Юнител». Поэтому ты просто включаешь телевизор на определенном канале, получаешь на экране меню и выбираешь, что тебе нужно. В отличие от Интернета, в котором можно бродить сутками и не найти нужного тебе сайта, «Юнител» структурирован в форме пирамиды. То есть ориентироваться в нем не просто, а очень просто. Можешь параллельно с телевизором поставить обычный компьютерный монитор. Можешь ящик смотреть и играть, в смысле, работать, одновременно. Не отходя от телевизора, можешь переводить деньги в любой конец света, делать покупки, обмениваться информацией с кем угодно. Мечта идиота!
— Заманчиво. А сколько стоит подключение? — с сомнением спросил Крюков.
— Копейки. А если найдешь троих желающих, получаешь назад половину своих бабок. За каждого следующего — премия. Пирамида, одним словом. Получается бесплатное кино.
Крюков наморщил лоб:
— А что ты думаешь насчет Бонзы? Каким краем он перехлестнулся с Мясником?
— Ты же сам предположил.
— Что именно? — не понял Крюков.
— Бонза знал коды доступа к той информации, что была записана на его диске с «Армагеддоном». Разберешься с диском — разберешься с Бонзой. В смысле, с Мясником.
— А ты не хочешь помочь? Все-таки это и тебя касается.
— Честно? Не хочу. — Антон внезапно помрачнел. — Поскольку я в этом дерьме уже замазан по самые гланды, то чем дальше я буду держаться от расследования, тем лучше.
— Но что ты по этому поводу думаешь, что там на дискете может быть?
— Хрен его знает. Какая-нибудь секретная информация плюс киллерная программа.
— Что значит киллерная? — насторожился Крюков.
— При определенных условиях — опоздание с введением кода или незнание пароля — программа убивает информацию на диске. А ты что подумал? Программа по подготовке киллеров?
— Не совсем. Есть ведь такие программы, которые воздействуют на подсознание человека и делают его невольным самоубийцей или убийцей.
— Я слышал об этом, — кивнул Антон. — Но для этого требуется более сложная аппаратура. И суточная энергия Красноярской ГЭС. Слушай, даже если допустить, что я убил Бонзу во сне или под гипнозом, как я мог потом запереться снаружи?
— Но ты точно ничего не помнишь? — спросил Крюков.
— И ты туда же? Точно не помню. Я ящик смотрел, потом заснул. Проснулся оттого, что вы в дверь ломились. Кто меня запер, кто Бонзу завалил — понятия не имею. Дай в себя прийти, меня до сих пор колотун бьет.
Антон зябко поежился и покрутил головой. Вдруг он насторожился:
— За нами хвост. Эта голубая «пятерка» нас от самой ментовки пасет.
— А ты бы чего хотел? Ты теперь то ли подозреваемый, то ли важный свидетель. Одним словом, скоро от тебя не отвяжутся. За мной такие же веселые ребята целый месяц ходят. Ничего, привык. И ты, года не пройдет, привыкнешь…
На Ваганьковском кладбище было людно и оживленно. То туда, то сюда пробегали группы экскурсантов. Толпились поклонники похороненных здесь героев времени — артистов и криминальных авторитетов. В глазах, обращенных на роскошные гранитные кресты и памятники, читалась нескрываемая зависть:
«Эх, живут же люди…»
Крюков с Антоном заметили своих. Автобус только что подъехал. Крюков протолкался к Семену.
— Извини, в морг не успели. Антона в конторе промурыжили.