В бледном свете зари все вокруг показалось Камилю новым и вместе с тем знакомым и близким. Над окопами рос овес, такой замечательный, густой, с крепким стеблем, с крупными сережками! Он не был убран вовремя и осыпался, его топтали, не жалея. Кругом чернели ходы окопов и снарядные воронки. Поле слегка колыхалось и шелестело под утренним ветром.
Дальний край овсяного поля был скошен, там лежали кучки снопов. А дальше белело льняное поле, оно сливалось с можжевеловыми зарослями, за которыми чернел еловый лес.
Август уже шел к концу, и все же какое красивое было утро!
Вдруг Камилю показалось, что кругом нет никакой опасности. Он вздохнул, выпрямился во весь рост, высунулся из окопа и начал осматриваться. Но Коттыбай тут же ухватил его за гимнастерку и заставил присесть на дно окопа.
— Что ты делаешь? С ума спятил?
— Почему? Ведь не стреляют.
— Это коварная тишина, Камиль. Фриц следит.
— Объясни мне, почему мы остановились здесь? — спросил Камиль. — Ведь тут врагу легче наблюдать за нами. А сзади опушка леса. И возвышенность. Там нам удобней было бы окопаться, и врага издали могли бы видеть, Почему мы не пошли туда?
— Почему — скоро увидишь, — сказал Коттыбай. — Вот когда немец начнет атаку…
— Думаешь, начнет?
— Обязательно.
И верно, словно подтверждая слова Коттыбая, разрывая утреннюю тишину, пролетел со свистом снаряд, и на опушке леса послышался глухой взрыв. Еще не успела осесть земля, как тут же в нескольких местах зачернели новые взрывы.
С визгом пролетели осколки. Пулеметчики невольно присели на дно окопа.
Враг начал артиллерийскую подготовку.
Разрывы все учащались и вскоре, слившись воедино, казались каким-то гигантским ревом, совместным воем земли и неба. Его слышишь всем телом, всеми жилами. Как бы залихорадило землю, она задрожала и тревожно застонала. Высоко поднялось густое серое облако пыли. В окоп посыпалась земля, полетели стебли овса. Запах гари расползался по полю.
Накануне вечером Камиль не мог скрыть охватившей его нервной дрожи. А теперь, к своему удивлению, чувствовал себя довольно спокойно. Ему даже казалось, что он не впервые стоит под таким огнем. Где-то он читал об артиллерийской подготовке и знал, что после страшного огненного шквала вражья пехота поднимается в атаку. Надо было приготовиться.
И вдруг Камиля охватила тревога.
«Если вот так, — подумал он, — мы будем сидеть на дне окопа, боясь пошевельнуться, вражеская пехота может подойти совсем близко и не даст опомниться».
Кроме того, Камилю показалось, что войск на этом участке мало. Когда он несколько минут назад, выпрямившись, осматривал все кругом, лишь изредка видел отдельные окопы. И подумал, что главный опорный пункт на этом участке — их пулеметное отделение. Камиль осторожно высунул голову. Коттыбай по-прежнему стоял за пулеметом и спокойно наблюдал за вражеской стороной.
От этого Камилю стало как-то легче, он почувствовал себя смелее. Поднявшись, окинул взглядом лощину, но за тусклым облаком пыли ничего не увидел.
Осколки снарядов, с визгом проносившиеся над головой, заставили его снова спрятаться. Все же успел заметить, что впереди окопа воздух был светлее и вражеские позиции были на виду, тогда как позади, у опушки леса, все было покрыто пыльными облаками.
«Правильно выбрано место», — подумал Камиль, вспомнив слова Коттыбая.
11
Хотя артиллерийская подготовка немцев продолжалась всего около десяти минут, Камилю она показалась нескончаемо долгой. Напряженное ожидание утомило пулеметчиков. По окопу быстрыми шагами прошел Мартынов. Его почерневшее от пыли лицо было хмурым, глаза красные, злые. Он подал какую-то команду, но в грохоте пушек она была неслышной. Однако по его виду пулеметчики поняли, что он хотел сказать. В одно мгновение стали на свои места. Коттыбай, держась за ручки пулемета, через прицельный прибор наблюдал за противником. Камиль, чтобы не было задержки при стрельбе, поправил патронную ленту. А подносчики патронов положили под рукой гранаты и зарядили винтовки. Мартынов крикнул, чтобы никто не открывал огонь без его команды.
Камиль напряженно приглядывался, но на вражеской стороне не заметил никакого движения. Тем не менее с нашей стороны поднялась сильная стрельба. Стреляли из автоматов, открыла огонь артиллерия, из лесу полетели мины. Где-то далеко зарокотали пулеметы.