— Нет, не прошу.
Голос старика прозвучал недовольно. Сания, решив, что обидела его, сказала поласковее:
— Может, яблочко сорвать для вас, бабай? Можно вас угостить?
Старик, в упор глядя на Санию, подошел ближе.
— Яблоко? Не надо. Ты мне сорви несколько ягод боярышника!
— У нас в саду нет такого дерева, бабай.
— Семь кустов должно быть в этом саду.
На Санию уставились мутные глаза. «Не сумасшедший ли?» — подумала она и, не зная, что предпринять, беспомощно оглядела двор.
В это время с сумкой в руке показалась Гашия и, увидев старика, поздоровалась:
— Как дела, Фахри-бабай? Жив-здоров?
Но старик не ответил на приветствие. Уставив холодные глаза на Гашию, строгим голосом спросил:
— Ты кто?
— Я Гашия, жена Мулладжана.
— Мулладжан? Какой Мулладжан?
Гашия вначале затруднилась ответить на этот вопрос.
— Не знаю какой, — улыбнулась она, — один у меня был Мулладжан. Он ведь тебя знавал. Из деревни Сазтамак.
— A-а, Мулладжан! А сам он где?
— Умер. Уже четвертый год пошел.
— Хороший был человек, мир праху его.
— Заходи ко мне — чайку попьешь, бабай!
— Тут живешь?
— Здесь. После смерти мужа работаю дворником.
— Дворником? Ты — женщина!
Гашия засмеялась:
— Ну, бабай, сейчас женщины не только дворниками работают, но и магазинами заведуют.
Старик указал палкой на дом:
— Тут кто живет?
— Внизу живет Чтепан, работает на деревообделочном заводе. А наверху — вот они, — Гашия указала на Санию. — Учительница, очень хороший человек.
Старик снова повернулся к Сании:
— Крыша не протекает?
Заметив, что Сания стоит в недоумении, Гашия поторопилась ответить:
— Только в прошлом году перекрыли и покрасили. Блестит, как новенькая.
— Ладно! — сказал старик и повернул к калитке. — Если ты дворник, хорошенько присматривай за домом. Поняла?
— Поняла. Чайку попить зайдешь, бабай?
Старик не ответил, неторопливыми шагами вышел на улицу. И, постукивая палкой по ограде сада, спустился переулком на соседнюю улицу.
— Кто такой? — спросила Сания. — Новый управдом?
Гашия весело расхохоталась.
— Какой там управ! Это и есть Памятливый Фахруш. В его доме мы живем.
Сании довелось слышать о Памятливом Фахруше. Но, живя больше десяти лет в когда-то принадлежавшем ему доме, она не видела старика. Считала, что он давно умер. А он, оказывается, жив. Зачем приходит сюда этот призрак?
Гашия все еще смеялась.
— Вспомнил про свой дом! Ходит, проверяет… Видно, опять собирается стать хозяином. Вот подлая душа!
«Опять собирается стать хозяином…» Сания насторожилась. Памятливый Фахруш, бывший владелец дома, спрашивает с нее какие-то семь кустов боярышника! Вот оно что!..
Она знала, конечно, о нависшей над страной угрозе, о том, что наши войска отступают на восток, но до ее сознания не доходил страшный реальный смысл всего этого.
Да, конечно, враг думает восстановить власть капиталистов и помещиков, вернуть старый порядок. И уцелевшие недобитки вылезают из своего подполья.
Сания даже рассердилась на Гашию, которая так легкомысленно хохотала над этим.
— Чему ты смеешься? — сказала она строго.
И торопливо ушла в дом.
Гашия никогда не видела, чтоб Сания так сердилась.
4
Гашия родилась в бедной крестьянской семье в одном из дальних районов Татарии. Одиннадцати-двенадцатилетнюю сироту, ничего, кроме красоты и врожденной приветливости, не получившую от родителей, взял на воспитание родственник со стороны отца по имени Тяхау. У Тяхау было крепкое хозяйство, да, кроме того, он еще приторговывал. В голодное время на торговлишке он заметно разбогател.
Гашия жила в этой семье неплохо. Дела ей хватало и в домашнем хозяйстве, и в поле. Хозяева относились к ней как к своему человеку, а для здоровой и толковой девушки никакое дело не казалось трудным.
Но в семье торговца заботились о ней по-своему, В школе ее не учили, — считали, что настоящее счастье заключается только в том, чтобы быть сытой и одетой. Учили быть благодарной дядюшке, заменившему родителей, беспрекословно во всем его слушаться. Постоянно напоминали о боге, о том, чтобы держать уразу — пост — и молиться.
Гашия в пору своей юности не могла и близко подойти к передовой молодежи деревни — так крепко держала ее семья Тяхау.
Ее, еще не вышедшую из детского возраста, Тяхау выдал замуж в соседнюю деревню, за своего близкого друга, говоря словами Тяхау — «за несравненного, замечательного человека, редко встречающегося в нынешние времена». Этот «замечательный человек» был Мулладжан, у которого только недавно умерла жена. Он был старше Гашии лет на двадцать.