— Вот вы, товарищ, чушь несёте. И знаете почему? Да потому что любой шпион не стал бы прикидываться хронопутешественником. Он постарался бы замаскироваться под обычного советского гражданина, а не ходил бы по деревне с парашютом и в импортных джинсах.
— У нас село, — поправил меня Олег.
— Хрен редьки не слаще, — довольно бесцеремонно парировал я.
Ишь ты, Оля — Олег, свела судьба двух почти тёзок. Только одна ко мне всей душой, а второй — всем задом, то есть шпиона в незнакомце подозревает. Опять же, на его месте мне в голову тоже закрались бы аналогичные мысли. Время такое.
А я же со своими знаниями могу предупредить того же Сталина о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 года. Главное — добраться до Секретаря ЦК ВКП(б), так, кажется, сейчас называется его должность. Если, конечно, не считать разного рода прозвищ типа Кобы или неофициального титула Вождь народов.
— Стоять! Стоять, сука! Руки!
Опа, снова нарисовался давешний милиционер. Теперь уже, пожалуй, можно и не закавычивать, видно, страж порядка самый что ни на есть настоящий.
— Товарищ Дурнев, у нас тут шпион вроде бы, — пытается вставить реплику Олег.
— Без тебя знаю, — зло отвечает лысый, направляя на меня ствол револьвера.
У него что, всё же запасной барабан? Проверять это на своей шкуре совершенно не хотелось, поэтому я решил принять всё как данность. Теперь Дурнев держался от меня подальше, помнит, чем в прошлый раз закончился неосторожный подход к моей персоне. Ну и фиг с ним. Надеюсь, хватит ума не выстрелить, а сдать «шпиона» куда следует. Там-то и разберутся, что к чему. Теперь придётся как-то встраиваться в существующую модель времени, пытаться выжить в столь интересную и неспокойную эпоху.
По команде милиционера Олег мне скрутил за спиной бечёвкой руки, причём так, что я легко мог бы освободиться. Но решил не делать этого до поры до времени. Затем меня обыскали, найдя лишь висевший на шнурочке маленький серебряный образ с моим покровителем — Георгием Победоносцем.
— Верующий? — поинтересовался Дурнев.
Я промолчал, не посчитав нужным отвечать на этот вопрос. Милиционер, впрочем, не настаивал.
Затем уже под тревожную увертюру из фильма «Дети капитана Гранта» я был усажен в телегу, которой «рулил» молчаливый мужик, и под конвоем Дурнева препровождён в райотдел НКВД. Дорога заняла чуть больше часа.
Местный начальник по фамилии Козлов с виду казался довольно дружелюбным, хотя первым же делом поменял верёвку на наручники — прообраз наручников будущего, из которых, впрочем, освободиться было не менее проблематично. С интересом меня расспросил, кто я и откуда, поинтересовался, во что это я одет, полюбопытствовал насчёт марки конфискованных у меня парашюта с запаской и шлема, хмыкнул, покачал головой, всё зафиксировал, при этом не выказав какого-либо удивления, словно ему каждый день приходится общаться с путешественниками во времени. Затем велел своему помощнику вывести меня в коридор.
— Может, в кутузке посидит?
— Там битком, нечего с ворюгами и алкоголиками нары делить, — высказался Козлов. — Тем более, я думаю, недолго ему у нас куковать.
В коридоре на лавочке в рядок сидели какие-то понурые граждане, для которых я не представлял особого интереса. От нечего делать стал прислушиваться к происходящему за дверью. Сюда доносился только глухой бубнёж начальника, чётко я расслышал лишь последнюю фразу:
— Так точно, товарищ Реденс!
Ни о чём не говорящая фамилия. Вот если бы прозвучало «товарищ Берия»… Как-то некстати вспомнился стишок, который я и пробормотал вслух:
По-моему, там было продолжение, что-то о Мингрельце Пламенном, только я его не помнил. Да и тычок конвоира в плечо дал понять, что не время для стихотворных потуг. Тут в коридор выглянул начальник отдела:
— Сидите? Это хорошо, — и снова скрылся в кабинете.
А примерно через час, когда солнце уже клонилось к закату и мне всё это стало порядком надоедать, во дворе раздалось тарахтение. Сквозь запылённое окно можно было разглядеть, что это чёрная эмка, в которой я без труда опознал классический воронок. С переднего пассажирского сиденья выбрался перехлёстанный ремнями чекист с планшетом на одном боку и кобурой на другом. На заднем сиденье я разглядел ещё двоих, которые, выбравшись из машины, дружно закурили. Проходя мимо по коридору, вновь прибывший бросил на меня равнодушный взгляд и скрылся в кабинете. Через минуту вышел, застёгивая планшет, вместе с местным начальником.