Я восхищённо цокнул языком, а затем подошёл к закрытым воротам и крикнул, задрав голову:
— Эй! Есть кто живой?
Спустя миг над парапетом блеснул шлем и появилось загорелое до черноты лицо… ах да, это же тёмный эльф. Он торопливо произнёс, словно куда-то спешил:
— Чего тебе?
— Привет. Можно войти? Я вот думаю встать под ваши знамёна, — соврал я, прикидывая, что меня могут не пустить, если озвучу настоящую причину. Кто его знает этих клановых игроков?
— А драться ты умеешь?
— Ага. Я сражаюсь со всем, что движется и косо на меня смотрит.
— Ладно, — бросил тот и скрылся из виду, а через миг до меня донёсся его крик: — Семён, открой ворота! Рекрута пусти!
Прошло ещё десять секунд и створки ворот начали тяжеловесно расходиться, блестя на солнце бронзой. Я быстро прошмыгнул в образовавшуюся щель, где увидел бородатого мужика. Он с натугой крутил ворот, которой с помощью ржавой цепи контролировал положение створок.
Мужик мигом прикрикнул:
— Чего рот раззявил? Помогай!
Я молниеносно присоединился к нему, и вдвоём мы несколько раз крутанули ворот, после чего ворота снова закрылись. Тут мужик вытер вспотевший лоб, махнул мне рукой и вприпрыжку помчался по пустынному внутреннему двору, где обнаружилось несколько приземистых хозяйственных построек. Я поскакал за ним, немного озадаченный увиденной картиной. А где все бойцы? Вон только на стене над воротами стоит парочка грустных малых, а больше здесь никого не было. Странно как-то. Но вскоре всё прояснилось. Стоило нам обогнуть донжон, как до меня начали долетать яростные крики толпы, а потом я увидел около сотни игроков, которые стояли перед деревянным помостом, где к столбу была привязана темноволосая девушка. И как только я увидел её, то у меня ноги приросли к плато, а сердце ухнуло куда-то вниз. Это была Искра. Я узнал её, несмотря на то, что лицо девушки оказалось покрыто слоем пыли, а на скуле сиял сочный кровоподтёк, который уже начал желтеть. К тому же возле левой глазницы ведьмы бугрилась гематома, которая не давала открыться глазу, а её одежда оказалась изорвана. Кольчуга, арбалет и кривая сабля пропали. Девица явно влипла в какую-то нехорошую историю и, похоже, её сейчас казнят. Меня от таких мыслей прошиб холодный пот. А ведь это может быть её последняя жизнь…
Я кое-как сумел похрипеть, склонившись к заросшему волосами уху мужика, с которым крутил ворот:
— Дружище, а что здесь происходит? Она же такая же, как и мы, — тёмная.
— Да эта сука ходила вместе с нами в башню Урсулы, где мы нашли кое-какие ценные вещи, так она хотела их украсть и свинтить, — гневно прорычал тот, выпуская изо рта неприятный кислый запах. — Но мы её сразу в оборот взяли. Наши клановые лидеры не пальцем деланные. Поймали её на горяченьком. И вот теперь мы её головы-то и лишим. Справедливо?
— А то, — закивал я, сглотнув комок, вставший в горле.
— Эх, бабы. Постоянно им мало, — махнут игрок рукой и добавил сквозь раскатистый смех: — Но не все они жадные, некоторые мёртвые.
— Верно, — натянуто улыбнулся я, стоя среди игроков, которые грязно оскорбляли Искру, а та яростно смотрела на них одним глазом через упавшие на лоб спутанные волосы.
— А ты молодец, соображаешь, — похвалил меня бородатый, когда отсмеялся. — Нам такие люди в клане нужны.
— Я поэтому сюда и пришёл, — радостно произнёс я, а потом задумчиво нахмурился и спросил: — Мне вот только одно непонятно с этой предательницей… А как она хотела свалить из крепости? Тут ведь монстры кругом. Как бы она до города добралась?
— Так предательница ведьма. У неё есть метла, на которой она летает, — объяснил игрок, а потом кивнул головой в сторону сарая, который стоял позади толпы, и проронил: — Вон там её вещи. Жаль они вернутся к ней после смерти. И жаль, что я не смогу подарить такую метлу своей жене. Но чтобы она не летала на ней, а подметала. А то у нас единственный раз в квартире было чисто — когда интернет отключили…