Однако эти размышления ни к чему не приведут, это он знал по своему богатому опыту. Резким движением разрезав веревки, он быстро снял крышку с коробки. Если уж он решился на это, то нужно поскорее узнать, что же завещала ему Розалия Бальданелло.
Энрико рассчитывал обнаружить там личные записи, старые фотографии или дневник, подобный дневнику Фабиуса Лоренца Шрайбера, но, судя по первому взгляду, его наследство состояло лишь из газетных вырезок. Коробка доверху была заполнена большими и маленькими газетными статьями, все они были аккуратно вырезаны — никаких кривых или оборванных краев. Их кто-то тщательно вырезал ножницами, кто-то, для кого порядок и точность играли большую роль. Так обычно поступали все поколения бабушек и дедушек Энрико.
Самая верхняя статья состояла из множества вырезанных колонок и была позаимствована из самой крупной газеты Рима — «Мессаджеро ди Рома». Выпуск был от 7 мая и начинался жирным заголовком: «Чудесное излечение в Ватикане». Подзаголовок гласил: «Новый понтифик: святой или шарлатан?» Когда Энрико прочитал первые строки статьи, он вспомнил происшествие, о котором очевидцы раструбили по всему миру. Энрико сам видел в телевизионном сюжете, как вновь избранный Папа Кустос во время аудиенции поставил на ноги прикованную к инвалидному креслу женщину. Средства массовой информации пестрели противоречащими друг другу сообщениями. Одни утверждали, что женщина была полностью парализована, от шеи и ниже, а другие писали о пошлом трюке, об избитом фокусе. Во всяком случае, этот инцидент стал началом связанных с Папой и Ватиканом волнующих событий, которые достигли апогея во время покушения на Кустоса.
Хотя Энрико не очень интересовался делами Церкви, он все же следил тогда за развитием событий. Тот, кто смотрит телевизор, читает газеты или слушает радио, не мог равнодушно к этому отнестись.
Он еще порылся в коробке и обнаружил множество статей, комментариев и сообщений, описывающих действительные или мнимые чудесные способности понтифика. Энрико не мог сказать, что его больше удивляло: то, что его двоюродная бабка проявляла живой интерес к понтифику и его необычным способностям, или то, что старушка просмотрела в поисках этих статей все крупные газеты Италии, которых в маленькой деревне Борго-Сан-Пьетро, наверное, было не достать. Несколько газетных вырезок были посвящены расколу Церкви и антипапе Луцию, и Энрико не мог уловить очевидной связи с сообщениями о чудодейственных силах Кустоса. В любом случае у Розалии Бальданелло сохранился явный интерес к Церкви и Папе вплоть до самой смерти.
Энрико перебрал содержимое картонной коробки трижды и не нашел никаких личных посланий. Ни фото, ни дневника, ни простой короткой записки о том, зачем двоюродная бабка завещала ему именно эти вырезки. Все это было весьма таинственно, и Энрико списал бы это на причуды старухи, если бы не сегодняшнее событие с участием Анджело. Отшельник и Папа обладали явно схожими способностями. После всего, что пережил Энрико сегодня в больнице, он скорее верил в чудесное излечение парализованной женщины и принимал это за чистую монету. И если из содержимого картонной коробки невозможно было понять, почему двоюродная бабушка оставила Энрико эти вырезки, то разговор с Анджело навел его на одну мысль. Отшельник сказал, что Энрико тоже обладает такой силой. Об этом говорили и красные пятна на руках. Знала ли Розалия Бальданелло о его способностях? И если да, то откуда? Энрико пришел к выводу, что всему причиной его отец.