Стараясь придать голосу твердости, Максим повторил:
– Отдай.
– На!
Резкий неожиданный удар в солнечное сплетение согнул Максима пополам. Васька и его дружки набросились на него, молотя кулаками и ногами. Максим слабо отбивался, больше прикрывая руками голову. Младшеклассник со страхом наблюдал за избиением, открыв рот. Это уже была не просто потасовка, а драка, самая настоящая, с кровью, синяками, шишками и руганью.
В самый разгар побоища, когда Максим уже не чувствовал собственного тела, Васька вдруг отлетел в сторону и влип в стену. Двое его приятелей повисли в воздухе, беспомощно болтая ногами. Максим сел на полу, не чувствуя в себе сил подняться.
Над ним возвышался незнакомый мужчина лет сорока на вид. Без всякого видимого напряжения он легко удерживал за шиворот обоих парней над полом.
– Чего хулиганите? – угрюмо поинтересовался мужчина.
Он отпустил Васькиных дружков и продолжал:
– Расходитесь по домам.
– Пусть часы отдадут пацану, – прохрипел Максим, тяжело дыша.
– Пусть отдадут, – как-то механически произнес незнакомец, словно соглашаясь.
Васька поднялся на ноги, достал из кармана часы малыша и со злостью швырнул их в стену. Мужчина перехватил часы на лету, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице и сам он оставался неподвижен, лишь шевельнул рукой, даже не поглядев на то, что ловил. Незнакомец отдал часы мальчишке и сказал:
– Иди домой.
Малыш схватил свои часы и, даже не поблагодарив, убежал. Васька с приятелями тоже направился к выходу. Васька хмуро пообещал Максиму на прощание:
– Встретимся еще.
Незнакомец взглянул на Максима, все еще сидевшего на полу, и бесстрастно произнес:
– Ты тоже иди домой.
Максим кивнул. Мужчина обошел его и зашагал прочь. В конце коридора он обернулся, снова посмотрел на парнишку. Тот по-прежнему сидел на полу, повесив голову. Незнакомец вернулся. Одной рукой он подобрал сумку Максима, другой поднял на ноги его самого.
– Чего вам надо? – возмутился мальчик.
– Почему ты домой не уходишь? – спросил мужчина. – В школе тебе, вроде, делать нечего, все уже разошлись.
– А вам-то что? – огрызнулся Максим. – Мешаю, что ли?
– Тебя дома никто не ждет? – продолжал допытываться незнакомец. – Или совсем идти некуда? Ты где живешь?
– Ухожу я, ухожу, – пробурчал Максим. – Отстаньте.
Он закинул сумку за плечо и поморщился, все тело болело. Максим осторожно потрогал свой нос, на руке осталась кровь. Вся рубашка спереди тоже была испачкана кровью. Вот влип. И кто просил вмешиваться в чужие разборки? Шел себе мимо, ну и шел бы. Теперь с разбитой рожей по улице идти, а дома еще Катька скандал закатит. И мужик этот привязался, как будто без него проблем мало.
Между тем «мужик» позвал Максима кивком головы и произнес:
– Идем со мной.
Он зашагал по коридору, не оборачиваясь. Максим постоял некоторое время в нерешительности, потом пожал плечами и направился вслед за незнакомцем.
Мужчина привел его в помещение сторожки в конце коридора. Это была маленькая квартира с комнаткой и кухней.
Увидев себя в зеркале, Максим ужаснулся: нос был разбит, из рассеченной брови сочилась кровь, правый глаз припух, губы тоже распухли. Рожа действительно была основательно расквашена, хорошо хоть, что все зубы на месте остались.
В своей кухоньке незнакомец усадил Максима на табурет, потом набрал в ковш теплой воды, всыпал туда марганец и еще что-то и размешал. Смочив в растворе полотенце, он осторожно обтер лицо мальчика. Максим только морщился, иногда чувствуя боль.
– Терпи, – произнес незнакомец.
– Хорошо меня отделали? – попытался пошутить Максим.
– Жить будешь.
Странно, мужчина, вроде бы, ответил на шутку, но в голосе его не слышалось ни тени иронии, лицо оставалось суровым и взгляд был серьезен.
– Вы сторож? – спросил Максим.
Незнакомец кивнул.
– Я вас раньше не видел.
– Я недавно здесь работаю. И, в отличие от тебя, в неурочное время по школе не шляюсь. Мое рабочее время – ночь.
– А говорили, что милиция охранять будет.
– Я дешевле. И надежнее.
Сторож отложил полотенце, посмотрел на своего пациента и произнес:
– Стало лучше. Раньше ты, наверное, был симпатичнее, но, в конце концов, могло быть и хуже.
Максим снова посмотрел в зеркало. Лицо было уже не такое страшное, но следы побоев проступали слишком явно, объяснений с сестрой не избежать. А стало быть – новый скандал, очередная нервотрепка. Тяжело вздохнув, Максим протянул:
– Да-а-а…
– Шрамы украшают мужчину, – невозмутимо сказал сторож. – Так, по крайней мере, утверждают некоторые. Но я не хотел бы оказаться на твоем месте.
И опять невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно.
Максим посмотрел на свою рубашку, она была безнадежно испорчена. Мальчик снова вздохнул. Нет, в таком виде возвращаться домой совсем не хотелось. Неплохо бы оттянуть встречу с сестрой. Если прийти домой попозже, можно будет отложить разборку до утра. Но и здесь оставаться как-то неудобно, сторож и так уже достаточно помог ему. Придется, видимо, опять шляться по улицам допоздна.
Максим потянулся было за своей сумкой, но сторож вдруг открыл хлебницу, достал оттуда тарелку с бутербродами и поманил мальчика рукой.
– Есть хочешь?
Предложение оказалось своевременным. Максим вдруг почувствовал голод, кроме Катькиной яичницы, проглоченной утром наспех, во рту маковой росинки не было. Максим подсел к столу. Сторож поставил перед ним стакан с чаем, придвинул сахарницу.
– Меня Максимом зовут, – решил познакомиться мальчик.
Сторож кивнул, но ответного представления не последовало.
– А вас? – спросил Максим.
– Александр, – не сразу ответил сторож. – Петрович.
– Вы здесь живете? – продолжал расспрашивать Максим.
Сторож снова кивнул.
– А вы неразговорчивы, – заметил Максим.
– Просто не привык разговаривать, – ответил Алесандр Петрович. – Я давно живу один.
– У вас нет семьи, нет дома? – удивился мальчик.
Впервые на лице мужчины проявились эмоции, в его глазах Максим увидел печаль. И опять сторож ответил не сразу.
– Мой дом далеко. И свою семью я не видел уже очень давно.
Максим кивнул, не зная, что сказать. Этот неулыбчивый мрачный человек, почему-то был ему симпатичен. Может быть, сказывалось родство душ, ведь этот человек был так же одинок, как и сам Максим. Правда, одиночество Максима по большей части было надуманным, хоть он и не очень-то осознавал это. У него были и дом, и семья и приятели, просто в последнее время мальчик не встречал понимания.
– Скучаете? – осторожно спросил Максим.
– Нет, – ответил сторож после недолгой паузы. – Уже привык.
Заметив, что мальчик уже расправился с бутербродами, Александр Петрович спросил:
– Еще чего-нибудь хочешь?
– Нет, спасибо.
– Тебя дома не потеряют?
Приняв его слова за намек, мальчик вздохнул и потянулся за своей сумкой.
– Да, пожалуй, я пойду. Приятно было познакомиться. И спасибо, что помогли там, в холле.
– Я тебя не гоню, – произнес сторож.
– Тогда можно, я посижу у вас еще немного?
Сторож кивнул.
– Оставайся, сколько захочешь. Лишь бы дома тебя не потеряли.
– Не потеряют, там никого нет, – солгал Максим.
Конечно, дома Катька, вся на нервах, ждет, когда братишка вернется и злится. Но лучше уж тут пересидеть, чем выслушивать ее зудение. Может, ближе к вечеру свалит из дому вместе с Игорьком, можно будет прошмыгнуть незаметненько. А утром они с сестрой уж как-нибудь разберутся. Сейчас пока не стоит думать о плохом.
– Хорошо, – кивнул сторож. – Подожди меня немного. Я должен обойти школу и запереть все двери.
Сторож вышел. В ожидании его мальчик сидел некоторое время на табурете, потом поднялся, заглянул в комнату. Обстановка была более, чем скромная: аккуратно застеленная кровать и большой стол у окна. И стол, и подоконник сплошь были заставлены стопками книг, журналов, газет, каких-то бумаг. Движимый любопытством мальчик несмело вошел в комнату, предварительно оглянувшись на входную дверь.