Улицы сменяли друг друга. Скай сунулся было в какую-то пивную, осушил одну кружку, но поймал откровенно испуганный взгляд официанта, расплатился и ушел. В следующую — даже не заходил, смысла не было. Везде одно и то же.
На храм он наткнулся случайно: тот будто бы вырос перед ним. Католический, вроде, но Бог един, какая разница, где ему молиться? Скай никогда не считал себя набожным, но сейчас собственное бессилие почти требовало верить. Потому что надежды было недостаточно, а сам он не мог сделать ровным счетом ничего. Он толкнул тяжеленную дверь и вошел внутрь.
В костеле — кажется, так он правильно назывался — было пусто. Статуи смотрели на него мертвыми глазами, ряды скамей притягивали, приглашали посидеть. Скай прошел дальше, к алтарю, и опустился перед ним на колени. В голову не лезло ничего, кроме обрывков молитв, которые он когда-то слышал от матери, и странных фраз — не то мольб, не то угроз.
— Господи, — шепнул он осторожно, на пробу.
— Proč jste tady, můj synu?* — раздалось слева.
Скай повернулся. Священник вышел невесть откуда, в строгой черной рясе, с четками на шее — ну или как они там называются? — слегка лысоватый. Хоть сейчас в кино снимай, классический такой служитель божий.
— I don’t understand**, — сказал он.
— I don’t speak English***, — развел руками священник.
Вот и поговорили. Скай вздохнул и сел на пол по-турецки, рассказывая невольному слушателю все и обо всем. Слушать святой отец умел, даже кивал в нужных местах. Хотя русский и чешский немного похожи, может он и понимал чего даже. Где-то на середине его рассказа скрипнула дверь, впуская в церковь еще пару человек, Скай заметил их краем глаза, но внимания не обратил. Невозмутимо закончил свою исповедь и поднялся. Священник помедлил секунду-другую, видимо ожидая продолжения, но, когда он собрался уходить, поймал его за руку и перекрестил.
— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti.****
— Аминь, — ответил Скай, склонив голову, и пошел прочь, спиной чувствуя пристальный взгляд святого отца.
Когда он вышел, на ступеньках, ведущих ко входу, сидел какой-то парень и, судя по звукам, что-то жевал. Скай прошел мимо, остановился в метре от сидящего. Волны ярости и боли захлестывали, несли. Исповедовался, а легче не стало. Ложь, все ложь! Он стиснул зубы и въехал кулаком в кирпичную ограду.
— Hey, take it easy! — донесся сзади возмущенный донельзя голос. — I wanna my dinner!*****
Скай обернулся. Парень смотрел на него, широко улыбаясь, потом запихал в рот остатки колбаски и стал медленно пережевывать. Его глаза при этом сияли такой радостью и довольством, а губы, блестящие от жира, кривились в самодовольной ухмылке. Захотелось стереть с лица эту гримасу, прямо кулаки чесались. Скай с присвистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Иди на хуй! — рявкнул он.
Парень встал, его улыбка стала еще шире, какой-то неестественно счастливой. Вспомнилось искаженное болью лицо Алой в репликаторе, и мир подернулся красноватой дымкой. Всего на миг, но этого хватило: Скай схватил парня за грудки, слыша треск рвущейся ткани — в мозгах прояснилось. Оттолкнул назад, а потом снова увидел эту блядскую улыбку и уже не смог сдержаться — впечатал кулак в лицо, разбивая в кровь изогнутые, пухлые губы. Он занес руку для следующего удара, но замер, будто громом пораженный. Парень смеялся. Прикрывая рот рукой, стирая кровь с лица, он ржал так, будто услышал лучшую в жизни шутку.
— Ебнутый какой-то, — пробурчал Скай себе под нос.
Ярость отступила, скрылась где-то глубоко внутри.
— Yeah-yeah! Еб-ну-ти! — радостно повторил парень.
Скаю захотелось разбить себе лоб рукой, но он сдержался. Посмотрел на скалящегося ебанутого идиота, обреченно вздохнул.
— Who are you?******
— Milo, — парень улыбнулся. — Are you Russian?*******
— Yep.
— So cool! — улыбка снова стала невыносимо широкой и довольной. — Meeting with angry Russian bear in the midnight! I like you, Russian, do you wanna drink some vodka with me? — Видимо заметив крайнюю степень охуения на лице Ская, парень, представившийся Майло, добавил, — For our friendship!********
Это было настолько безумно и нереально, что Скай просто не смог отказаться. Они пили в каком-то подвальчике. Водки не было, но виски их вполне устроил, а после третьей бутылки стало уже до пизды: градус есть — и отлично. Майло ржал, не переставая, заразительно и искренне. Кажется, где-то в процессе распития четвертой бутылки Скай снова засветил ему по роже, тот улыбнулся и повторил реплику про «злого русского медведя».
— I’m not a bear! — возмутился Скай. — I’m modified!*********
— Same problem! — радостно рассмеялся Майло, и они продолжили пить.
Уже под утро, когда они, обнявшись и покачиваясь, искали место, где вчера высадил его водитель, Скай сбивчиво и торопливо рассказывал ему об Алой.
— She’s still alive, — голос дрожал и срывался. — But I’m so scared…
Майло ржал, но это было уже даже не обидно, напротив, Скай подумал и рассмеялся вместе с ним. Ведь смерти нет, главное верить в это. А если высмеять страх — то он уйдет. Хуй знает, правда или нет, но помогло, отпустило. На одном из перекрестков Майло тормознул и сделал Скаю ручкой, особенно радостно заржав напоследок.
— Конь педальный! — крикнул Скай ему вслед.
— Oh, yeah, good bye, angry Russian! — проорал, повернувшись, его новоиспеченный друг, и поплелся дальше, выписывая по мостовой замысловатые зигзаги.
Скай засмеялся и последовал его примеру. «Место встречи», как ни странно, он нашел. Водитель впечатал ладонь в лицо, вдохнув аромат его перегара, но до части довез, тем более что по дороге Скай почти протрезвел, во всяком случае честь майору отдал, стоя ровно и не шатаясь, только дышать старался в сторону. А услышав:
— Свободен! — радостно козырнул еще раз и побежал в санчасть.
Док встретил его сдержанной, но все же улыбкой.
— Последний этап цикла, Влад, — Скай сел там же, где и стоял, почти жалобно глядя на него. — Я не знаю, какой она будет, когда выйдет, не знаю, что с мозгом, но она будет жить…
Скай оборвал его взмахом руки и сбежал. Вышел на улицу, залез на крышу ангара и растянулся там, прикуривая. В долгих разговорах, объяснениях, сомнениях просто не было смысла. Все это глупости, все неважно.
Она будет жить. Этого достаточно.
Она. Будет. Жить.
Комментарий к Глава 14 — Contra spem spero (без надежды надеюсь)
* - Почему ты здесь, сын мой? (чешск.)
** - Я не понимаю.
*** - Я не говорю по-английски.
**** - Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. (лат.)
***** - Эй, полегче! Я хочу свой ужин!
****** - Кто ты?
******* - Майло. Ты русский?
******** - Как круто! Встреча с злым русским медведем в полночь! Ты мне нравишься, русский, хочешь выпить со мной водки? За нашу дружбу!
********* (и далее, потому что количество звездочек становится невменяемым):
- Я не медведь! Я модифицирован!
- Та же проблема!
- Она еще жива, но я так боюсь…
- О, да, до свидания, злой русский!
========== Глава 15 — Ave ac vale (Здравствуй и прощай) ==========
Воспоминание о пережитом счастье — уже не счастье,
воспоминание о пережитой боли — это все еще боль.
(Джордж Гордон Байрон)
День он провел в тренажерном зале, осваивая недавно привезенные новинки, с перерывом на вызов к командиру, который распекал его за в непотребном виде встреченный патруль. Оказывается, ребята, которые остановили их с Майло вчера, не ограничились проверкой бумаг, еще и командованию настучали. Впрочем, ругался майор несерьезно, больше для проформы. Скай так же для проформы покаялся и пообещал больше ни-ни. На том и расстались, вполне удовлетворенные друг другом, и он вернулся в родимую тренажерку. Но день, как и все хорошее, закончился, наступила ночь, и он лежал, глядя в потолок, в окно. Не мог уснуть и смотрел на пузатую луну, невероятно яркую и красивую. Хотелось, как в школе, писать глупые и наивные стихи. Непременно, о любви и, непременно, о счастливой. Но слова не находились, рифмы не подбирались. Задремал он под утро и, все равно, подскочил с первым лучом солнца, будто по будильнику. Попытался опять уснуть, но не получилось — так что, наскоро приняв душ и одевшись, Скай ни свет, ни заря притащился в санчасть. Репликатор все еще мерно гудел.