— Вечером приходи, сволочь, — рыкнул Док, как только увидел его лицо.
Скай покаянно улыбнулся, кивнул и убежал. Успел полетать, поговорить с Блэком, глядящим на него словно на сумасшедшего. Даже цветов для Аллы и Саши надыбал, прежде чем идти в санчасть снова. Наскоро поужинав, он больше не смог найти отговорок, нарвал каких-то цветов в ближайшем пролеске и пошел. Как на казнь. То, что утром было легко и просто, сейчас казалось невозможно страшным. Каждый шаг давался с трудом, он боялся, безумно боялся услышать о неизлечимых травмах, о том, что из репликатора достали овощ. Это было страшнее даже, чем ее смерть. Стоило бы, наверное, точнее формулировать, когда он истово молился, но тогда такие мелочи и в голову не приходили, а вот сейчас накрыло.
Дверь выросла перед ним неожиданно, Скай набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и осторожно постучал. Минута тишины, странные шорохи.
— Войдите, — голосом Аллы.
Выставив перед собой один из букетиков, он медленно открыл дверь и шагнул вовнутрь. Саши не было — это первое, что он увидел, выглянув из-за цветов. Алла сидела за столом, рядом с ней стоял, склонившись, какой-то парень. Блондинистый, невысокий, изящно-хрупкий, хотя мышцы под рубашкой угадывались. Новенький, что ли? Хотя, учитывая, сколько летчиков они потеряли за последнее время — не удивительно даже. Парень что-то надиктовывал медсестре, она сосредоточенно забивала это в планшет.
— Держи, — Скай подошел к столу, протянул Алле один из букетов.
Та подняла голову и как-то одновременно изумленно и настороженно улыбнулась, сверкая глазами.
— Ой, это мне? Спасибо, Влад! — она забрала цветы и, перегнувшись через стопки бумаг, мазнула губами по щеке, прерывисто выдыхая. — Посиди минут пять, пожалуйста, мы сейчас закончим.
Он кивнул и пристроился в кресле у окна. Кажется, медсестра волновалась, до жути, до одури. Только с чего бы? Ведь сказали, что с Сашей все хорошо — ну, не могли, не могли же его обмануть? Сердце на миг сжалось, но тут же отпустило — все же Скай верил, что лгать в открытую ему бы не стали. Алла копалась в бумагах, нарочито медленно, он смотрел, как дрожат ее пальцы и едва справлялся с собственной накатывающей паникой, а потом снова заметил ее «напарника» и волнение вдруг, как рукой сняло. Черт, конечно! Она и вздрагивала, когда он к ней прикасался, когда он что-то говорил, показывал. Просто, в ее вкусе, наверное, а он тут напридумывал себе невесть что. Скай едва сдержал смешок облегчения, и парень — словно услышал его мысли — на миг поднял голову, оглядев его ртутно-серыми, будто сияющими и переливающимися в солнечном свете, глазами, в глубине которых пряталось какое-то странное выражение — настороженность, боль, презрение? Скай не мог подобрать определение, даже понять не мог, что видел, а парень отвел взгляд, так ничего и не сказав, и вернулся к прерванному занятию.
Впрочем, даже больше, чем непонятные эмоции, Ская занимали сами глаза, слишком нечеловеческие. Мод, что ли? Какая-то слишком высокая концентрация их в пространстве получается. Вчера Майло, сегодня вот этот вот. Он вздохнул и покачал головой, рассматривая точеное, словно вырезанное из камня, лицо. Нос с горбинкой, высокие скулы — все изящное, женственное, только подбородок не вписывался — слишком резко очерчен. Парень наклонился ниже, что-то показывая Алле, светлые пряди упали на лицо, обнажая ухо, в мочке которого сверкала на солнце такая знакомая бриллиантовая капля. Скай застыл. Скай забыл, как дышать. Казалось, даже сердце остановилось.
До боли знакомым жестом парень откинул волосы назад, и Скаю вспомнились слова Саши: «Моторика сохраняется». Алла подняла голову, поймала его взгляд и резко встала, чудом не опрокинув свое кресло.
— Влад…
Она не договорила, а парень за ней выпрямился и шагнул к нему, глядя прямо в глаза и печально улыбаясь. Скай смотрел, как он идет, отстраненно отмечая сходство в движениях. Но этого не могло быть, просто не могло. Невозможно!
— Алл, выйди, — негромко бросил парень, останавливаясь напротив него.
— Но… — Алла попыталась возразить, он оборвал ее, даже не дав договорить:
— Выйди.
Когда она, наконец, скрылась за дверью, парень зажмурился, с силой провел пальцами по лицу, потом тяжело вздохнул и как-то тоскливо усмехнулся. Он снова смотрел на Ская, больными щенячьими глазами.
— Я не знаю, что говорить, Скай.
— Я тоже, — тихо ответил он, понимая уже, что не ошибся.
Мозг ломался напрочь в попытках поставить знак равенства между вот этим, женственным, но при этом, несомненно, мужчиной, и Алой. Его Сашей. Сашенькой. Скай улыбнулся и жестом фокусника достал из-за спины второй букет.
— Как-то так. Я тебе принес, но пойму, если ты мне сейчас в морду дашь.
Парень… нет, Саша, счастливо рассмеялся. В этом смехе было что-то от позавчерашнего радостного безумия Майло, только улыбка была не такой широкой, а глаза — слишком отстраненными. Как будто он сейчас был не совсем здесь или о чем-то напряженно думал.
— Бить не буду, давай сюда, — он улыбнулся и забрал букет. — Я сама… — запнулся, но тут же поправился. — Сам мудак, Скай. Настраивать машину тебя учил, а где пол выбирается не показал. Самоуверенный мудак.
Он истерически хохотнул, и Скай не выдержал, не сдержался. Вскочил с кресла и притянул парня к себе, крепко обнимая. Было в этом что-то кардинально неправильное, но, одновременно с тем, Скай понимал, что поступает единственно верно. Саша всхлипнула, совсем как раньше, ему даже пришлось напомнить себе, что успокаивать мужчину — мужика, блядь! — поцелуями… не лучшая идея, в общем.
— Как тебя называть-то теперь? — растерянно спросил Скай минутой спустя, когда Сашу перестало трясти.
Тот отодвинулся, отшагнул назад, криво улыбнулся.
— Не поверишь, Скай, — улыбка стала жесткой, если не сказать жестокой. — Александр Литвинов, можно Алый, можно Алек, — он насмешливо козырнул и слегка поклонился.
Скай прикрыл глаза, с трудом удерживаясь от криков и мата. Это — что? Признание? Выбор? Наказание? Обещание? Сам-то он понимает, что несет? Алек, блядь. Алекс. И фамилия та же, только лицо другое.
— Алек — это мило.
— Ага, по-домашнему как-то. Мне нравится.
Глаза у него потухли, Скай смотрел в них и не мог понять, куда подевалась вся та злость, что переполняла его минуту назад. Вот такого Алека, как Сашу, хотелось обнимать и баюкать, успокаивая. Интересно, он когда-нибудь научится их разделять? Ну, хоть в мыслях.
Еще интереснее, сможет ли он до конца осознать, что это один человек?
Он улыбнулся, откладывая раздумья на потом, обхватил Сашу — Алека! — рукой за плечи и потащил за собой. Уже рядом с его комнатой вспомнилось, что насрал-то он там изрядно, а вот убраться не сообразил. М-да.
— Ебать, — голос Алека вторил его мыслям. — Вы тут всей эскадрильей забухали, что ли?
Скай наигранно-скромно потупил взгляд, Алек заржал, осторожно переступая через порог. Генеральная уборка заняла у них почти два часа, Алый остроумно комментировал все находки, а Скай избегал отворачиваться и закрывать глаза. Несмотря на изменившийся голос, когда он не видел этого «нового Сашу», казалось, что все по-старому. И хотелось — безумно хотелось — обнять и зацеловать, рассказать все, что творилось с ним, пока она лежала в этом железном гробу, все, что он передумал. Но Саши больше не было. Хотя, она была жива, тут не поспоришь.
«Бойся своих желаний, — вспомнилось Скаю. — Иногда они исполняются».
Он улыбнулся в ответ на очередную шутку Алека и, отговорившись срочными делами, все-таки сбежал. Как можно дальше. Прихватил из «гостиной» пару бутылок, перекинулся парой слов с Блэком и Ленькой, делая вид, что никуда не спешит, и ушел к ангарам, в кои-то веки не став лезть на крышу — там Алый мог его найти. Нет, он забился в самый пыльный угол самого дальнего здания и присосался к горлышку.