Сержант Петров заметил боевиков, когда те уже преодолели первый рубеж охранения и находились в полусотне метров от центрального поста. Сигнализация почему-то не сработала. Его команда: «Караул в ружье!» — потонула в грохоте разрывов. Стекла и штукатурка посыпались в помещение.
Стрельба и истошные вопли: «Аллах акбар!» — вырвали Марченко из сна. «Почему молчит Петров?! Где ребята?!» — первое, что пришло ему в голову, а дальше сработали выучка и рефлексы. Схватив со стула пистолет, брюки, он слетел с кровати и, чтобы укрыться от шальных пуль, откатился за шкаф. Натянув брюки, Марченко одним молниеносным броском добрался до двери, вихрем промчался по коридору и влетел в дежурку. В клубах сизого порохового дыма у амбразур метались его подчиненные. Сквозь грохот перестрелки прорывался голос Петрова:
— Серега, бей выше нижнего поста! Там засел пулеметчик! Коля, помоги Миронову! Отсекай от него гадов!
Дробная очередь крупнокалиберного пулемета пророкотала над головой Марченко. В ответ злобно тявкнули и затихли автоматы. Николай Мазуров — опытный боец, заняв пост в бронированной, подвижной башне, хладнокровно вел бой и не давал диверсантам прорваться во внутренний двор поста. Его дружно поддерживала огнем дежурная смена охранения.
«Молодцы ребята! Не дрогнули!» — теплая волна обдала Марченко, и он ринулся к Петрову. Тот выдернул автомат из амбразуры, чтобы перезарядить. На его посеревшем лице жили одни глаза, в них не было ни растерянности, ни страха, а плескались ярость и гнев.
— Олег, как обстановка?! — окликнул Марченко.
— Суки! Сволочи! — только и мог произнести Петров.
— Где они? Сколько?
— Прорвались через первый рубеж, командир!
— Сколько?
— Десятка полтора, не меньше! Не шушера! Матерое зверье!
— Наши потери?
— Здесь нет. А с верхнего и нижнего постов докладов не поступало. Наверно, захватили!
— Хрен им! — отрезал Марченко и склонился над пультом контроля. Его экран полыхал от разрывов. На южном, самом уязвимом рубеже, судя по вспышкам, сосредоточилось не меньше восьми боевиков. Им удалось пробиться на бросок гранаты. Оценив ситуацию, Марченко распорядился:
— Ребята, слушай меня! Олег! Муравьев! Костин! — затем наклонился к переговорному устройству и позвал: — Мазуров?! Коля? Ты слышишь меня?
— Так точно, товарищ капитан! — просипело в динамике.
— Всем сосредоточить огонь на втором секторе! — приказал Марченко и, заняв позицию у амбразуры, открыл стрельбу.
Плотный огонь миротворцев вызвал в рядах боевиков замешательство. Стрельба и вопли: «Аллах акбар!» «Сдавайтесь!» — прекратились. В наступившей тишине зазвучали гортанные команды и раздался грохот камней — боевики затеяли перегруппировку сил.
Воспользовавшись паузой, Марченко связался с оперативным дежурным штаба миротворческих сил в Сухуме. В трубке звучало слабое потрескивание — канал проводной связи не был поврежден. «Не все потеряно», — подумал он и нажал кнопку вызова. Дежурный не отвечал. Марченко не сдержался — выругался и яростно вдавил кнопку в панель. В трубке что-то хрястнуло, и затем раздался недовольный голос:
— Ну, что там у тебя, Марченко?
— Товарищ майор, нападение на пост! Вы слышите, нападение! Держим круговую оборону! — выпалил он.
— Что-о? — дежурный осекся, но быстро оправился и потребовал: — Повтори!
— Нападение на пост! Держим круговую оборону!
— Понял! Когда напали? Кто? Какими силами?
Марченко бросил взгляд на Петрова — тот показал пятерню — и ответил:
— Около пяти! Шайтаны! Орут: «Аллах акбар!» Человек 15–20.
— Твои потери?
— На центральном посту нет! На верхнем и нижнем, неясно. Уточняю.
— Сколько можете продержаться?
— Трудно сказать. Они отступили и перегруппировывают силы.
— Держись, Марченко! Помощь придет! — заверил оперативный дежурный.
— Вертушки! Вертушки пришли…
Истошные вопли боевиков и новый залп прервали доклад Марченко. Перегруппировавшись, боевики возобновили атаку. Их попытка прорваться с северного направления также захлебнулась. Потеряв несколько человек убитыми, боевики откатились на прежние позиции. Бой приобрел позиционный характер.
Окруашвили и Мирабешвили внимательно наблюдали за его ходом и остались довольны. Окруашвили опустил бинокль и бросил через плечо:
— Вано, я снимаю шляпу! Твои отморозки знают свое дело! Русские завязли по самые уши.
— Как бы они не перестарались, навалят гору трупов, воевать будет не с кем, — посетовал Мирабешвили.