Чита-Дрита много и плодотворно занималась живописью и сама. Как и многие кимрские самодеятельные художники, писала она масляными красками на оргалите, который предварительно грунтовала олифой. Вообще, она себя считала в первую очередь художницей. Тематика её картин не отличалась разнообразием, зато все они, как и она сама, были залихватски экстравагантны, Это были либо фантазийные пейзажи, подсмотренные ею где-то во снах, в волшебных джунглях экзотических стран, либо вообще какие-то совсем инопланетные ландшафты, которые она видела в своих «отлучениях», как она называла медитации, которым ежедневно предавалась, сидя у себя дома или (по погоде) у себя во дворе, в тенистом саду. Либо это были автопортреты, портреты сказочных красавиц и легендарных красавцев, написанных так же на фантазийных фонах, по стилю напоминавшие портреты Джуны Давиташвили или персонажей коптских икон VI века. Её картины, как и у многих других кимрских художников мало кто покупал, поэтому она время от времени их просто раздаривала, иначе бы её убогое жилище оказалось бы со временем битком набито размалёванными кусками оргалита. Впрочем, у Читы-Дриты было несколько поклонников её творчества из Москвы, которые считали её очень талантливой. Они, изредка наведываясь к ней, в Кимры, покупали у неё по несколько работ за приличную по тем временам сумму, равную примерно месячной пенсии кимрского пенсионера, за каждую работу. Тогда у неё был праздник. Она приглашала к себе близких друзей, накрывала стол из грузинских блюд, которые отменно готовила сама, и раздаривала картины, которые не выкупили поклонники. Часто с нею расплачивались масляными красками, олифой, кистями и оргалитом.
Ещё говорят, что она имела дар лечить различные недуги и многие кимряки, отчаявшиеся во врачах, обращались за исцелением к ней. Она поила пациента травяным чаем, расспрашивала его, а потом, уложив его на кушетку, возлагала ему (или ей) руки на больное место, и многим это незатейливое лечение помогало. Что в этом ей способствовало: её природный дар ведовства или занятия йогой, неизвестно, но известно точно, что за эти свои услуги денег она не брала, зато заимела этим себе множество тайных друзей и даже почитателей, которые впоследствии очень ей помогли.
Как-то Чита-Дрита стала вдруг реже появляться на людях, перестала принимать посетителей и, бывало, неделями не показывала носа из своего домика. Большинство из знавших её кимряков на это даже не обратило внимание, совсем близких друзей у неё было мало. В это время, однажды, к ней с низменными предложениями подкатился местный участковый, который недавно разошелся со своею женой и перебрался жить в общежитие. Чита-Дрита, с присущим ей кавказским темпераментом ему отказала в грубо-художественной форме, и оскорбленный ухажёр стал угрожать ей, что проверит её прописку и посадит за нарушение паспортного режима и тунеядство. Подступив к ней ещё пару раз, этот мент действительно, было, написал протокол и отправил его в суд, но тут оказалось, что в доме у Читы-Дриты завёлся малыш, и она теперь молодая мама, а одинокую мать, даже по самым строгим советским законам, невозможно привлечь за тунеядство. Откуда, точнее сказать, от кого этот малыш произошел никто не знал точно, но многие подозревали в этом Хруща, который больше всех принимал участие в её судьбе. Хотя генетического анализа в то время не делали (да и кому бы это было надо?), Поэтому тайна сия так и осталась тайной. Мальчика крестили в Кимрской церкви и нарекли Александром, в народе же все его звали просто – Шурыня.
Тем не менее, участковый этот не унимался и от угроз «привлечь» Читу-Дриту за тунеядство, он стал угрожать ей лишением родительских прав. Эта дикарка, вместо того, чтобы испугаться и хотя бы чуточку присмиреть, опять при всём честном народе распалилась на него праведным материнским гневом и снова стала сыпать изощрёнными восточными проклятиями. Среди прочего, говорят, будто бы ею произнесены были такие слова: «чтобы вода унесла твоего ребёнка!». И надо же было такому случиться, что не прошло и пары недель, как сынок участкового утонул, купаясь с мальчишками в Волге. Все, знавшие это, в страхе притихли и ещё больше стали опасаться её, а безутешный отец утонувшего мальчика, уверенный, что причиной трагедии была она – эта проклятая ведьма, замыслил ей отомстить. Через неделю-другую дом Читы-Дриты вдруг сам по себе загорелся. то-то увидал пламя, вызвал пожарных, но пока пожарные ехали, с севера нашла вдруг чёрная туча, разразилась гроза, и начался такой ливень, что, к приезду пожарной команды, огонь в основном был потушен, так, что пожарным под проливным дождём оставалось только привезённой с собою водой удалить лишь остававшиеся кое-где дымовые струйки. Дом от огня почти что не пострадал, лишь чуть-чуть закоптился снаружи, а в пожаре эксперты обвинили саму грозу, спасшую жильё Читы-Дриты. После этого случая участковый уже её не донимал, суеверные соседи постарались свести с ней контакты к минимуму, да и она сама стала меньше разгуливать по улицам и общаться с людьми.