-- Кто хочет поселиться в монастыре?
Так был основан орден "чижиканцев".
* * *
В течение дня "чижиканцы" заняли монастырские кельи.
Они входили в калитку поодиночке, вещи сносили небольшими узлами, и на шумном бульваре их переселение осталось незамеченным. Вечером все из келий собрались в широком и длинном коридоре и здесь праздновали новоселье.
Первых членов ордена было десять человек.
Антон Бирюк, который гордился тем, что он мужик-землепашец, пошел в монастырь из любви к приключениям. Вся его жизнь была фантастическим сцеплением неожиданностей и превратностей. Он бежал из Сибири с двадцатью рублями в кармане, попал в Южную Америку, сделался богатым фермером, совершил кругосветное плаванье, в Австралии потерял состояние на каких-то удивительно смелых предприятиях, в Африке вновь нажил капитал, занявшись добыванием и сбытом страусовых перьев, вернулся в Европу и большую часть состояния отдал в одну из эмигрантских касс. Антон Бирюк носил большие отвислые с проседью усы и своими карими, несколько выпуклыми, глазами из-под густых бровей неустанно искал новых приключений.
Илья Каждак был рад значительной экономии в его скромном бюджете. Пять франков в месяц за квартиру -- об этом он не смел и мечтать! Теперь у него оставалось целых тридцать франков на пропитание... Илья Каждак всего три года перед тем вышел из "ешибота". Он в один год прошел курс гимназии и теперь изучал философию. Келья казалась ему дворцом. Еще так недавно он не имел своего угла и занимался в синагоге, пряча русскую грамматику под фолиантом Талмуда. Теперь он достиг благополучия. Alliance Israélite выдает ему стипендию в 40 франков ежемесячно. При такой дешевой квартире он даже сумеет обедать через день!
Сестры Ивины -- Надежда и Лидия -- с наивной жаждой искали общения с настоящими "деятелями", с теми таинственно-могучими героями духа, слухи о которых дошли к ним еще на школьной скамье в уездном городке Саратовской губернии. Они были застенчивы и робки. Прийти к вождям и героям и сказать: мы с вами, мы хотим быть вблизи вас, служить вам, любоваться вами -- они не смели и выжидали случая. Они аккуратно посещали все лекции, собрания, вечеринки и оставались в тени. Они трепетно ухватились за мысль поселиться в монастыре, когда прошел слух, что там будет жить Николай Степанов.
А Степанову, собственно, не нужна была квартира. Делами партии были заняты не только его дни, но и большая часть ночей. Чаще он оставался ночевать там, где заставал его последний номер его сложной программы дня. Он вступил в "орден" для того, чтобы "для видимости" иметь свой угол.
Рядом со Степановым поселилась его невеста, Маруся Голикова, которая беззаветно любила его, но для которой у него оставалось так мало времени!.. Остальные кельи заняли сибиряки Жилин и Васютков, их приятельница Вера Смолич и подвижная брюнетка Берта Борисовна Беркович, которую для краткости звали "Бебебе".
На торжество новоселья пришел основатель ордена, Чижик.
Было жутко в огромном здании с массой таинственных дверей, запечатанных красными печатями. В кельях, как будто, остались тени сухих и строгих монахов. Из-за запечатанных дверей изредка доносились какие-то полузвуки, таинственный шелест, внезапный скрип и казалось, там продолжается жизнь старинного иезуитского монастыря, жизнь затаенная, пугливо озирающаяся, на минуту смелеющая и на часы замирающая.
Было жутко. Особенно девушки чувствовали себя плохо. И для того, чтобы заглушить чувство жути, грянули русскую хоровую. Потом открыли бутылку русской монопольки, выпили за Россию, потом за Чижика, опять за Россию, а когда немного расходились, пустились отплясывать русскую, по временам останавливаясь и прикладываясь к рюмкам.
За многие века своего угрюмо-сосредоточенного существования католический монастырь впервые услышал в своих стенах звонкие голоса русских юношей и угрюмо затих, прислушиваясь к насмешливо-святотатственным возгласам:
-- Да здравствует новый орден "чижиканцев!"
-- Да здравствует Комб!
-- А bàs les calottes!
* * *
В квартале начали распространяться странные слухи. Религиозные консьержи и виноторговцы шепотом передавали друг другу, что в монастыре творится что-то неладное. Приписывали это таинственной силе святого покровителя монастыря, чей дух протестует против насилия свободомыслящей республики над его чадами.