Екатерина Попова
[ЧКА хэппи-энд]
Пролог
«Создание» Единого кольца
Он стоит на самом краю, прикрыв глаза и молча слушая неумолчный гул огненного сердца Арты. Внизу клокочет, ревет. Вверх, почти до нависающей над краем площадки, взлетают ало-золотые раскаленные капли. Горячий воздух бьет в лицо, играет с полами свободной, по-походному простой одежды, треплет несобранные черные волосы. Человеку — да и любому живому существу — было бы неуютно здесь, на самом краю разверстой огненной пасти.
…Для него же это было единственное место, где можно было на миг поверить, что он снова дома. Забыть о потерях, о всеобъемлющем одиночестве, о тоске бесконечных ночей… Обо всех тех, кто остались — там, далеко, за непреодолимой бездной лет. Кто уже никогда не вернется.
Только — куда убежишь от самого себя? Куда спрячешься от смерти, идущей за ним, бессмертным, по пятам, равнодушно забирая тех, кто хоть на миг стал дорог?
Где-то далеко, у подножия широкой лестницы, лежит эльф, которого он называл братом, и навек застывшие глаза удивленно смотрят в равнодушный потолок. Некому больше говорить запоздалое «я не хотел…». Не у кого просить прощения. Какое оправдание может быть убийце? Предателю, нанесшему удар тому, кто считал тебя — другом?
«Я пытался остановить…»
Остановил.
Слишком поздно. Три — неполные, несовершенные крупицы замысла — уже лежат в чьих-то руках. Он чувствовал их пробуждающуюся силу, их слепое стремление к совершенству. Одно…
Губы кривятся в горькой улыбке. Не нужно обманывать себя. Уже поздно. Поздно было еще в тот момент, когда он раскрыл Келебримбору тайну создания колец Силы. Неужели, даже борясь против Замысла, он обречен быть его орудием?..
Он медленно опускает взгляд на стиснутый кулак. Кажется, что между пальцами — не тонкое золотое кольцо без единого украшения, а ядовитый паук. Разожми пальцы — и выскользнет, ужалит, спрячется в потаенных щелях…
Ортхэннер невесело усмехается. И медленно, через силу, размыкает сжатую ладонь.
Стискивает зубы — невольно, словно и впрямь ощущая царапание мохнатых лапок по коже. Иногда видеть истинную суть предметов — не дар, а проклятие. Человек может закрыть глаза. Отвернуться. Что делать тебе, майа Ортхэннэр Таиэрн?
…Тонкий ободок светлого золота мирно лежит на ладони. Прекрасный, безобидный, идеально правильный.
Чудовищный. Сияющее зерно Замысла, таящее в себе ростки безжизненного, пронизанного неугасающим слепящим светом, неизменного и совершенного мира. Мира, в котором не будет войн, болезней и смерти.
И жизни тоже — не будет.
Сам себе он боится признаться, что ему страшно смотреть на этот тусклый ободок белого золота. Не кольцо это — воплощённая, принявшая зримый облик Пустота, равнодушное и прекрасное в своей целостности орудие Замысла. Нельзя хранить при себе. Нельзя выбросить. И использовать — нельзя.
«Тогда уничтожь его…» — отравленной иглой вдруг ударяет в его сознание бесплотный смешок. И он вздрагивает, стискивая зубы. Наверное, так могло бы говорить само Кольцо, будь у него хоть какое-то тело.
…Так мог бы говорить Замысел.
Что же ты сотворил, Келебримбер, брат мой! Что выпустил ты в мир, о, безумный гений…
Он закрывает глаза, через силу, словно в бреду, выстраивая стену аванирэ. Но ядовитый шепоток все равно вливается в уши. Проникает в душу, стремясь подавить волю. Разве можно отсечь от себя то, частью чего являешься ты сам?..
Он стискивает кулак, чувствуя, как тонкий ободок врезаются в кожу. Боль отрезвляет — на мгновение.
И — озарением, вспышкой — он понимает все. На какой-то момент ему кажется, что он видит всю историю Арты, от начала и до конца. Каждый миг, каждое событие…
Видит — и знает, чем все закончится. Новое орудие замысла пришло в мир. Дивное, драгоценное и неумолимое. Кольцо света — прекраснее, чем сам свет.
Идеальное орудие. Идеальная форма.
Воплощенное совершенство.
«Ты боишься», — говорит несуществующий голос в его разуме, — «Ты не в силах подчинить себе Кольцо, не в силах понять величие Замысла. Ты слаб. Прикажи Кольцу, стань его Властелином — и лишь ты будешь решать, какой будет судьба твоего мира. Боишься? Тогда спрячь, скрой Его в самых глубоких пещерах — но и там зерна Предопределения дадут всходы. Однажды — рано или поздно — Вечность придет на эти осквернённые Искажением земли. Ты уже проиграл.»
Он молчит. Ему не нужно объяснять, что происходит. Сильмариллы, откупленные кровью Мелькора, стали всего лишь красивыми безделушками. Надолго ли? Он всегда знал, что рано или поздно Валинор вновь протянет свою руку к смертным землям.