— Гилрандир! — жесткие пальцы стиснули его плечо. — Ты ранен? Что с тобой? Посмотри на меня!
Последние слова были приказом, и юноша, с трудом стряхнув с себя странное оцепенение, медленно поднял голову.
— Г-госу…
— Ранен, спрашиваю?
— Н… нет. Нет, прости, Государь!
Сознание медленно прояснялось. Гилрандир наконец с облегчением ощутил, что может двигаться, и поспешно поднялся на ноги. Показалось, что на лицо плеснули кипятком.
— Я… прости, государь. Не знаю, что со мной…
Арагорн, прищурившись, внимательно рассматривал его — с ног до головы, и обратно — с головы до ног. Тяжелые руки на плечах не оставляли возможности отстраниться, отступить, спрятаться за безличную почтительность.
«Оттолкнет? Укорит? Лучше бы ударил, чем так смотреть…»
Гилрандир хотел бы отвести взгляд, не видеть этих цепких серых глаз, видящих его до самых потаенных, постыдных глубин души. Только не видеть, как тревога в этих глазах сменится брезгливым презрением. Отвернуться, закрыть глаза, пусть хоть мгновение еще надеяться на что-то…
Он не посмел.
Взгляд Арагорна потеплел. Он устало улыбнулся, отпустил Гилрандира — только затем, чтобы легонько хлопнуть его по плечу.
— Я боялся, что тебя ранили. Это твой первый бой, мальчик?
Гилрандир почувствовал, как его вновь затапливает неодолимой слабостью. На этот раз, от облегчения.
— Да, государь…
Арагорн улыбнулся.
— Идем, раненым нужна помощь.
— Ты хорошо держался.
Гилрандир шагал, не в силах поднять глаза на короля. Похвала Арагорна казалась постыдным упреком — он-то знал, что струсил, струсил тогда, когда должен был сражаться, защищать своих…
Через силу взглянув на своего спутника, он вновь поспешно уронил голову. Арагорн не издевался. Действительно считал, что взятый из Лориэна менестрель хорошо показал себя в битве.
— Я… струсил, — ненавидя себя и за свою слабость, и за эту запоздалую искренность, через силу выдавил Гилрандир.
Хруст гальки смолк. Юноша сделал еще несколько шагов, прежде чем понял, что Арагорн остановился.
…Остановился — и смотрит на него с заинтересованным, каким-то недобрым прищуром.
В груди что-то испуганно трепыхнулось и рухнуло вниз. Что?
— Стру-у-у-усил, — задумчиво проговорил король, продолжая разглядывать застывшего менестреля. — Вот, как, значит это называется… Возьму на заметку, спасибо, Гилрандир.
Тот вздрогнул. От холодных ноток в голосе Арагорна что-то болезненно сжалось внутри. Конец?
А Арагорн вдруг резко шагнул вперед — менестрель невольно дернулся было отшатнуться. Стиснул зубы, запредельным усилием воли заставляя себя оставаться на месте. А сильные пальцы уже стиснули его плечи — на этот раз жестко, до синяков. Гилрандир с трудом подавил вскрик.
— Струсил, значит? — тихо, со сдерживаемым гневом, проговорил король, — скажи это Диртону, который благодаря твоей трусости все еще жив. Гилрандир! Я жду подобной глупости от мальчишек, с младенчества мечтающих о кольчуге Белой башни и еще не понимающих, что мужество не равнозначно бесстрашию. Но ты! Менестрель! Не ожидал.
Гилрандир сглотнул. Причины гнева он не понимал. Нет, ложь. Понимал и с болезненной вспышкой надежды взмолился, чтобы слова Арагорна не были насмешкой. И все-таки что-то мешало промолчать. Страх перед темнотой, что таилась в глубинах души, быть может? От с трудом разлепил губы.
— Я… должен был встать. И сражаться. Вместе с остальными… Я… хотел.
— И не смог, — кивнул Арагорн. Страшный гневный огонь в его глазах гас, болезненная хватка на плечах немного ослабла. Он тяжело вздохнул. Короткий взгляд в сторону поспешно натягивающих полог воинов. Секундное колебание… Решил.
— Ты менестрель, Гилрандир. Ответь на один вопрос. Не спеши, подумай. Ты ведь немало знаешь баллад о Войне Кольца.
Губы короля едва заметно дрогнули: насмешка? Попытка ободрить? Боль воспоминаний?
— Сколько среди защитников Хельмовой Пади было опытных воинов?
Гилрандир растерянно заморгал.
— Я… не знаю. Немного…
— Хорошо, если пятая часть, — согласно кивнул Арагорн. — Остальные взяли оружие впервые. Половина из них погибла в первом же сражении. Из тех, кто выжил… Я не считал их — тех, кто забывал, как держать меч, после первого убийства. Их было больше… не всех успевали прикрывать те, у кого этот бой не был первым.