…или — промолчать, сделать вид, что не услышал, и не дожидаясь вечера уйти. Уйти — и надеяться, что вчерашний спаситель не перережет ему горло с таким же спокойствием, с каким до этого подносил целительное питьё.
Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги. Нагнулся, проводя пальцами по верной сладкоголосой подруге. Закинул лютню за плечо и повернулся к харадриму.
— Далеко идти?..
— …Конь?!
— Ну да. А что? — Керна непонимающе оглянулся на спутника, озадаченный изумлением в его голосе.
Гилрандир ответил ему не менее озадаченным взглядом.
— Куда он мог уйти, без коня?!. Он же назгул!
В его сознании упрямо не хотели укладываться рядом назгул, чёрный признак, боящийся света и огня — и жаркое солнце харадских земель, даже для него кажущееся слишком ярким. Хотя… если ночами идти?
А южанин тем временем остановился, вернулся к застывшему на месте спутнику, и теперь смотрел на него с насмешливой снисходительностью.
— А ты что, думаешь, у него своих ног нет? Между прочим, дед рассказывал, что Элвир когда-то пришёл в Тайн-арн Орэ откуда-то с Севера. Пешком. Давно, ещё живы были Солнечный Посланник и Аргор…
Гилрандир закрыл глаза. Споткнулся о выброшенную морем корягу и поспешно открыл их. Закрыл снова, пытаясь утрясти в голове всё то, что вываливал на него новый приятель. Пешком. С Севера. На дальний Юг. Хорошо, пусть даже в Мордор: минус сотня лиг.
Влажный песок мягко продавливался под ногами, набегавшие волны дотягивались, порой, до самых ног, и хотелось не разговаривать, а скинуть куртку и окунуться в эту ласковую шепчущую прохладу. Вглубь берега, вплоть до самого горизонта, тянулись бесконечные холмы песка; ни единого деревца. Пешком. С Севера — ладно. Если шёл через Изгарные горы, допустим. А ушёл — куда он мог уйти? Разве что, опять же, идти ночью. Но…
Он понял, что окончательно запутался.
— Кто такой Аргор? — спросил он наконец, просто, чтобы не молчать. Не то чтобы личность загадочного Аргор его волновала. И так понятно: услышит ещё одну харадскую байку, с обязательным невысказанным посылом «и всё было хорошо, пока Гондор не…» Если уж Саурона здесь называют Солнечным Посланником и отзываются даже не с почтением — с искренним уважением и печалью… Или и впрямь на юге Чёрный Властелин жестокостей не творил, берёг союзников? Валар не разберутся в этих харадских поверьях… Но лучше уж харадская сказка, чем сводящие с ума попытки понять, то ли он чего-то не знает о назгулах, то ли страх черных всадников перед солнечным светом сильно преувеличен…
Он прислушался. Пока он предавался невесёлым размышлениям о странностях южных соседей, Керна уже давно что-то рассказывал.
— …клятву принцу Керниэру, и исполнил эту клятву. Нуменорец — он стал щитом Ханатте против Сте… против завоевателей с запада.
«Он» — это Аргор, сообразил Гилрандир. И, почти против своей воли, прислушался. Керна рассказывал легко, не задумываясь — то ли не первый раз уже приходилось пересказывать эту легенду, то ли сам слышал её нередко и просто повторял, как запомнил.
Он слушал о приключениях бывшего нуменорского военачальника, ставшего военным советником давно умершего хадарского полководца, а мысли его, не задерживаясь на рассказе, лениво кружились вокруг, не задерживаясь ни на чём.
Вдруг одна мысль закралась ему в голову. Остановившись, он растеряно посмотрел вслед продолжавшему говорить Керне.
— Погоди, — проговорил он, не сразу подобрав слова. И повторил повернувшемуся Керне. — Погоди, я правильно понял… Это — о Короле-Чародее?
— Ну да, а о ком ещё? — нетерпеливо кивнул головой тот.
— Но… — растерялся Гилрандир. — Если он был нуменорцем, почему ваши доверяли ему? Неужели они не боялись, что он предаст их также, как предал свою родину?
— Он не предавал свою родину! — вскинулся харадец.
— Но ты ведь сам сказал: он служил вашему принцу, сражался на вашей стороне!
— И что с того? Понятно, ваши считали его предателем. Но у нас знают, как всё было на самом деле.
Что-то шевельнулось в памяти Гилрандира.
— Ах, ну да… Я забыл. Он же, наверное, кольцо уже тогда от Саурона получил… И всё равно, я бы, наверное, не решился доверить судьбу своей родины рабу чужой воли, пусть даже Саурон был вам союзником.
Керна молчал долго. Разглядывал менестреля со странной, брезгливой немного жалостью. Вздохнул наконец.
— Какие же вы всё-таки все… — оборвал себя. — Ладно, Гилрандир, давай-ка поговорим о чём-нибудь другом. Пусть тебе лучше бабка рассказывает, если интересно. Кто ж это, интересно, придумал всё-таки чушь эту — про рабов и прочее?