Дракон вновь фыркнул. Тяжкая же сегодня ночь у бедняги Тхэннкора.
— Оооо, они заметили, можешь мне поверить. Олорин уж точно заметил, он их на гору и привёл. Считай, лично.
На лице у Мелькора было такое выражение, словно он съел что-то тухлое.
— О-ло-рин? — раздельно, словно не сразу разобрал имя, повторил он. Разочарованно отвернулся. — Не ожидал… Ученик Ирмо и Ниенны!.. Своими руками привести Эалалуста в место силы?! Не понимаю.
— Поймёшь, мне расскажи. — Дракон взял второй стул и сел напротив. — Нет, справедливости ради, могу сказать, оно «одомашненное». Несколько поколений в телесной оболочке дали о себе знать. Да и голод больше телесный. А ума вот, по счастью, не прибавилось. Если хочешь, покажу как всё было. А Олорин… Не знаю, что им двигало или кто. Но дед бы такому магу, каким он стал, хвостом бы зубы проредил и не обернулся, уж извини.
— Отрадно слышать, что… _оно_ хотя бы уже не враждебно Арте, — мрачно откликнулся Мелькор. — Судя по всему, твари из Белого Города они, по крайней мере, не родственны…
Стул, скрипнув по полу, неустойчиво закачался: бывший Айну резко встал, привычным — по прошлой, обременённой не заживающими ранами и неснимаемыми кандалами, привычным — жестом спрятал руки в складках плаща. Взметнулись потрёпанные полы: Мелькор раздражённо прошёлся по комнате, напряжённо думая о чём-то.
— Что ж, пусть. Я готов понять, почему никто не попытался их… изгнать. Раз уж они оказались способны жить и размножаться, как обычные воплощённые… И Арта их приняла… Но Одинокая Гора! Нет, это выше моего разумения.
Он остановился напротив дракона, тяжело провёл рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть с себя что-то липкое и мерзкое. Вздохнул.
— Прости. Трудно принять, что в мире вновь появились новые создания Пустоты… И поздно уже что-то делать, они — живые… И, по большому счёту, ни в чём не виноваты. Да… Да, я должен это видеть. Не знаю, удастся ли мне добиться пропуска в Шир, но… Мне нужно знать, как всё было. Покажи мне.
— А простить за что? — пожал плечами дракон. — Это скорее мне извиняться придётся, давно не делился памятью. Могу вовремя не успеть остановиться. Не смертельно было, конечно, но… Приятного мало.
Он тоже поднялся. Закрыл глаза. Протянул руку, касаясь ладонью ладони «просившего». Память потоком реки устремилась в новое русло. Звенящая музыка падающих монет, образы, ручейки голосов… Секунды, минуты… Музыка вихрем кружит, сливаясь в симфонию прошлого. Резкий звук, как удар. Пустота.
Дракон отшатнулся. Шаг назад. Ладони разомкнуты вновь. Прошлое отступило, отползло туда, где хранилось множество лет.
— Дышать можешь? — хрипло спросил дракон, садясь на прежнее место.
Вместо ответа человек судорожно набрал в грудь воздуха, заново вспоминая, как это делается. На белое, меловой бледности, лицо медленно возвращались краски. Дрогнули веки; в тёмных глазах неохотно таял туман прошлого.
— Так-то… — Дракон снова опустился на стул. — Водички не предлагаю. Одно хорошо, отпускает быстро.
Мелькор вместо ответа передёрнул плечами:
— Не думал, что это выглядит настолько… мерзко, — голос был ещё хрипловатый, но быстро обретал прежнюю силу. — Мне жаль. И ты был прав — они уже не Искажённые, они — Изменённые… Как Иртха. Удивительно, как быстро они сумели приспособиться! За какие-то две тысячи лет… И всё же — как это всё невовремя…
— Мир лишён опоры, трещит по швам. Вот из щелей и лезет, чего не звали. Я удивлён, что после «победы над тёмным властелином» ещё какая-нибудь дрянь не вылезла. По крайней мере, я её не нашёл. Но, может, и пропустил что-то, не знаю. Хорошо, что тебя сумел найти вовремя. Слишком уж скоры они теперь на расправу.
Мелькор отвернулся. Начинать этот разговор — сейчас — просто не было сил. Знал ответ, слишком хорошо знал. К счастью, ответа дракон и не требовал.
И сказал — о другом, спокойно и буднично; только пальцы дрогнули, сминая бессознательно край плаща:
— Постараюсь, чтобы твои труды не были напрасны, Раэнэлаурэ. Сейчас у меня нет Силы; и это к лучшему. Легче скрыться.
Сказал — и, не успев ещё договорить, понял, что будет делать дальше.
«Дождись меня, ирни… только дождись…»
Секундная заминка; голос дрогнул всё-таки — тяжело, как же тяжело… мальчик мой, ученик мой… Короткая слабая улыбка, вместо ненужных слов благодарности — к чему они им двоим?..
— Я уйду сегодня же. Есть… несколько дел, я должен успеть. Тебе тоже лучше не задерживаться в городе, кто-то мог заметить странное колебание Музыки. Правда, не помню, чтобы в Маэне были Видящие… И всё же.