— Моро, скажи мне, что я ошибаюсь, — хмуро попросил Сайта спустя минуту, наблюдая, как Защитник осторожно ведёт ладонью над телом пленника, и глубокие раны послушно закрываются.
Провидец вопрос проигнорировал. Денна зато вздохнул, задержал ладонь над грудью раненого, поддерживая сердце. Поднял голову на побратима:
— Оба… — бросил короткий взгляд на выразительно молчащего Провидца. — Трое сразу?
Прислушался к медленно выравнивающемся дыханию человека, покачал мрачно головой.
— Эриона бы сюда…
— Нас бы сюда, — зло сплюнул Сайта. — На пару лет раньше. Денна, как ты вообще ухитрился проморгать эту погань?
Защитник ответил ему мрачным взглядом. Мореход только хмыкнул; тему, впрочем, предпочёл не развивать. Спросил вместо этого, делано-циничным тоном:
— Выживет, а, братец? Или может его… того, чтобы не мучился?
— Лучше помолчи и не отвлекай меня, — устало откликнулся Денна. Лицо его было хмурым и напряжённым, и Сайта, глядя на него, тоже посерьёзнел. Покосился на Моро. Тот стоял, спрятав кисти рук в рукава и, опустив густые ресницы, прислушивался к чему-то, слышимому лишь ему одному. Узкое лицо его казалось абсолютно бесстрастным. Словно почувствовав на себе взгляд побратима, он медленно открыл глаза.
— Его час придёт ещё не скоро… — прошелестел в пустом зале его тихий голос. И, после паузы, — и — не так.
Словно отвечая на его слова, Денна тяжело вздохнул, вытер дрогнувшей рукой покрытый бисеринками пота лоб. Благодарно кивнул Провидцу, молча опустившему руку на его плечо, делясь силой. Вздохнул.
— Посмотри, что у него с руками, Сайта, — устало попросил он, поднимая бесчувственного мальчишку на руки и осторожно передавая друзьям. — Я сейчас уже не справлюсь…
Отвечать пират не стал. Легко подхватил почти невесомое тело на руки, поморщился сочувственно, прислушиваясь к слабому биению удержанной на самой грани, но всё очень шаткой жизни и, развернувшись, зашагал прочь из изгаженных руин, туда, где под жарким южным солнцем тихо бормотал неглубокий ручей.
Моро сперва подал руку Защитнику, помогая выбраться из неглубокого зиндана. Встретил спокойно понимающий взгляд чёрных глаз. Качнул головой: слова были не нужны.
…Сайта уже успел скинуть с плеч свой плащ и, небрежно расстелив его прямо на траве, уложить на него измождённого пленника. Теперь он задумчиво разглядывал глубокие, наполовину уже поджившие гноящиеся ожоги, даже на первый взгляд выглядящие нанесёнными не первый и даже не второй раз, и лицо его было очень недобрым.
— Моро… — хмуро попросил он. Уточнять было ненужно: Провидец уже склонился к ручью, и в его руках стремительно, словно сплетаясь из солнечных лучей, проявлялась неглубокая широкая чаша, сама кажущаяся — игрой света. Мореход же тем временем, морщась, осторожно.
Поколебавшись, он осторожно задержал ладонь над шрамом, едва касаясь кожи пальцами, и…
— Не трогай! — буквально хлестнул его непривычно громкий голос Моро. Вскинул недоумённо голову:
— Э, ты что это, братец?..
Нахмурился озадачено, переводя взгляд с мрачного Провидца на бесчувственного мальчишку у своих ног. Покосился на Денну, с каким-то мрачным видом застывшего в двух шагах; снова на мальчишку.
— Ты чего это? — повторил он с искренним недоумением.
Моро в ответ только медленно покачал головой.
— Это старое, — глухо бросил он, глядя не на бывшего пленника, а куда-то сквозь него, в глубины времени, ставшего уже прошлым. Поймал недоверчивый взгляд Сайты, повторил, — старое. Оставь его, он оплатил свой путь, и выбрал его добровольно.
Сайта медленно поднялся, не отрывая взгляда от непроницаемого лица Провидца.
— Пууууть?.. — странным тоном протянул тот. — Ну-ну…
Моро промолчал. Защитник постоял, хмурясь и думая о чём-то. Потом, с досадой тряхнув головой, повернулся и вновь исчез внутри храма.
Мореход постоял ещё несколько мгновений, пытаясь прочитать что-то в глазах Провидца. Скривился, присел на корточки и, вынув нож, принялся осторожно срезать задубевшие от крови лохмотья, оставшиеся от одежды.
Вернулся Денна; с лицом настолько мрачным, что и спрашивать ничего не нужно было. Рыжий мореход покосился на него, не прерываясь.
— Много?
— Трое, — глухо откликнулся тот. — И все уже давно, несколько месяцев и больше.