— Дни силы, — понимающе кивнул мореход. — Нда… Моро, не поверю, что хоты бы ты — ты! — ничего не знал.
Провидец промолчал. Только взгляд непроглядных глаз стал ещё горше.
— Хватит, — тихо оборвал его Защитник. — Я виноват. Чувствовал, что что-то неладно… Думал, есть ещё время.
Моро вновь промолчал, никак не отреагировав на слова непрошенного заступника. Не отрывая взгляда, он смотрел на осунувшееся лицо спасённого мальчишки, и в глазах его тлели угли грядущего пожара.
— Да что же у тебя за талант постоянно вля… попадать в передряги, парень! — в сердцах воскликнул один из спасителей — бородатый громила с серьгой в ухе, настолько рыжий, что казалось — кто-то облил волосы горючим маслом и поджег. — Ты хоть раз можешь без неприятностей пожить?..
Его спутник —
«…какая странная масть… словно луч на вороньем крыле…» —
бросил на него острый взгляд, и рыжебородый резко замолчал с досадливым выражением.
А он не мог даже ответить. Мысли шевелились неохотно, вялые, слабые, словно прибитые морозом поздние мухи. Какая-то нестыковка царапала слух… Раздражала… Он с трудом разлепил глаза, заставляя себя не засыпать.
«Хоть раз?..» — наконец нехотя всплыло из мутного полусна осознание. — «Значит, кто-то из знакомых?.. Не помню… Никого не помню.»
Тень справа шевельнулась, шагнула вперед, опуская тонкую ладонь на плечо черноволосого. Он отрешенно подумал, что этот третий чем-то похож на грача: черный, длинный, весь какой-то тонкий и острый…
Он смутно чувствовал, как его кутают во что-то восхитительно-теплое, мягкое. Один слой, потом — второй, поверх первого. Пеленают, как младенца, умело и крепко.
…Он не любил, когда не удавалось шевельнуть руками… Словно — связанный, словно пленник… Но сил воспротивиться не было. Открывать глаза — тоже.
…Он все-таки с трудом разлепил веки. Рыжебородый стоял рядом, со странным — сочувствие? досада? — выражением разглядывая его. Без плаща, сейчас грудой черной ткани висящего на сгибе локтя, он показался еще массивнее. Не человек — башня, ожившая и вдруг решившая прогуляться по окрестностям.
…Рыжий шевельнулся, стряхивая плащ с рук вниз. В поднятые ладони кому-то, кого он, лежащий лицом вверх, не видел — и наваждение вмиг рассеялось. Не башня — гибкий огненный зверь из джунглей Руна, ловкий и чудовищно сильный.
А его тем временем вновь осторожно приподняли за плечи. Он испугался было, что сейчас его завернут в третий слой, и он превратится в куколку… неподвижную и уродливую… а он не помнит, как отращивать крылья… Совсем не помнит… Наверное, это больно…
…Он вздрогнул, просыпаясь. Ошалело заморгал. Дернулся, в первую секунду не осознавая, где находится.
И проснулся окончательно. Над ним склонялся один из воинов, вырвавших его из лап жрецов. Черноволосый, с яркой светлой прядью в короткой косе.
— Тише, — спокойно и властно произнес воин, и он без сил откинулся на поддерживающую его руку, разом вспоминая, что произошло.
…а потом вспомнил еще кое-что. Что-то, что читал когда-то… очень давно… В… да, кажется, это был Умбар, тяжелая дышащая древностью крепость под плавящим камни южным солнцем… Солнечная земля… Солнечная прядь в волосах…
…— Кто?.. — с трудом шевельнул он губами — и сам испугался, услышав вместо голоса слабый сип.
Черноволосый внимательно посмотрел на него. У него озноб пробежал по коже от этого взгляда: пристального, спокойного… словно знающего… что?
А миг спустя странный южанин кивнул, то ли своим мыслям, то ли его вопросу. Дрогнули губы, намечая улыбку.
— Неважно. Друзья. Постарайся уснуть, путь будет тяжелым.
Он через силу поморгал.
— Не хочу… спать… — прохрипел он. — Вы… спасли меня?
Сил не хватало, приходилось переводить дыхание после каждого слова. Сам сразу не понял, что спросил не то — не так — как собирался.
Черноволосый улыбнулся — все той же скупой, усталой улыбкой.
— Спасли. Не бойся… Они не вернутся за тобой.
Третьего из спасителей он не видел. Но… ведь был же он, третий? Высокий и тонкий, неуловимо похожий на людей из местных селений — и до озноба — иной.
Хотелось спать.
— Мне страшно, мне страшно… — задыхаясь, шептал «…», слепо цепляясь за плечи брата. — «…», не уходи, только не уходи, пожалуйста…
— Тихо! — шикнул Карвин. Накрыл мокрую от пота голову ладонью, притиснул к своей груди. — Никуда я не уйду. Всё хорошо, всё будет хорошо, слышишь? Я здесь. Помнишь — я никому тебя не отдам? — вздохнул, чувствуя, как крепче стиснулись пальцы на его плечах, — Помнишь…