— Не выдумывай, Ивент. Вот выпороть может — да наверняка выпорет… Не бойся. — вздохнул резко, прерывисто. Опустил на пару мгновений веки, пережидая приступ непонятной слабости. Открыл глаза и улыбнулся, почти прежней, спокойной улыбкой — только белые губы не спешили розоветь. — Приезжай через годик к нам, я позабочусь, чтобы твои хлопоты были окуплены по всем статьям. Приедешь?
Контрабандист задумчиво окинул его взглядом.
— Приеду. А может, вы с нами, а?
— Нельзя, — с тоской вздохнул Альдир. Улыбнулся через силу, пояснил со странной, болезненной усмешкой, — тогда отец точно убьёт…
…Небольшой грузовой барк медленно отходил от причала, и в свете луны его невысокие, обтекаемые борта с пустыми мачтами спущенных парусов казались призрачным видением, колдовской волшебной лодкой, что принесла когда-то Боромира сквозь пороги Рэроса к ногам спящего брата…
Альдир, безотчётно кутающийся в свой плащ, прерывисто вздохнул, словно пытаясь набраться сил перед тем, что ждало его всего через несколько часов. Повернулся и медленно, слегка пошатывающейся походкой, побрёл к своему шатру.
Вторая попытка казни
Утро, робко заглянувшее сквозь неплотно опущенный полог шатра, застало молодого королевского картографа сидящим за пустым столом и бездумно разглядывающим пляску огня на почти прогоревшей свече. Был он полностью одет, и спокойным было его бледное, словно застывшее лицо — только в глазах, отсветом умирающего на фитиле пламени, металась глухая удушливая тоска.
…и страх.
Минутной ночной слабости — «а почему бы и не?..» — не видел никто, кроме печально прислушивающейся к тишине внутри шатра южной ночи. Но нет — не поддался, не воспользовался спасительным средством. Пустая бутылка лежала в углу, недвусмысленно намекая на происхождение острого хмельного запаха, идущего от ещё немного влажной на груди туники картографа. И лишь ночь знала, что смешанный с сонным зельем эль весь, до капли, ушёл в привычную и не к такому землю; весь, за исключением тех капель, что пролились на чёрную измятую тунику, скрадывая резким своим запахом и слишком трезвые глаза, и неверные движения дрожащих рук.
…Он даже не оглянулся, когда рядом с шатром раздались встревоженные голоса. Только напряглись расслабленно лежащие на столе руки, да бледное лицо стало совершенно прозрачным.
Молча перегнувшись через стол, он неверным, замедленным движением взял здоровой рукой щипцы. Зашипел на фитиле умирающий огонь. А картограф всё так же за неторопливо, со страшным неживым спокойствием поднялся, поворачиваясь лицом ко входу.
— Альдир, что у тебя проис… — князь осёкся, взбешенным взглядом оглядывая пустой шатёр. Медленно повернулся к бледному, неестественно спокойному сыну.
— Итак… — тихо, очень тихо и очень ровно, проговорил он — словно змея в траве скользнула. — Итак, ума тебе всё-таки не хватило…
Картограф промолчал. Князь окинул взглядом почти не смятую постель; задержался глазами на валяющейся у стенки пустой бутылке; брезгливо дёрнул ноздрями.
— Ты пьян?
— Нет, — устало откликнулся Альдир, глядя куда-то мимо плеча князя.
— Да? — князь, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, рывком сгреб его за грудки, втянул носом воздух. — А пахнет от тебя розами?
— С каких пор несколько глотков эля ты называешь пьянством, отец?
Князь в ответ брезгливо оттолкнул его от себя. Помолчал, с медленно нарастающим бешенством изучая сына. Усмехнулся, встретив непривычно твёрдый, упрямый взгляд. Потом с раздражением кивнул головой в сторону выхода.
— Что с ним?
— Откуда мне знать, отец? — глядя князю прямо в глаза, огрызнулся Альдир. — Должно быть, пьян.
— Пьян? — взбешённо взревел князь. — Не морочь мне голову! Он трезв, как стёклышко, от него даже не пахнет! А вот ты — ты, ничтожество, мне ответишь сейчас, что сделал с моим верным воином…
Альдир, вновь приподнятый над полом за грудки, только слабо трепыхнулся в его руках, почти придушенный заломленным воротом.
— Неужели ты веришь, что я мог что-то?.. — прохрипел он, хватая воздух ртом.
— Ты? — презрительно фыркнул тот. — Ты — не мог. Тогда кто? Мой дерзкий бастард всю ночь был при мне — единственное, что меня радует во всём этом! По крайней мере, мне не придётся снимать голову сразу обоим недоумкам! Кто тебе помогал?
Альдир вздрогнул.
— Я ничего с ним не делал, — упрямо повторил он. — И мне никто не помогал.