— Дерьмо, — тоскливо сообщил он в пустоту. — И впрямь, может, при попытке к бегству?..
— Тебе решать… — безнадёжно откликнулся Еретик.
— Не хочу. Мерзко. Пусть лучше будет с намёком на тупой героизм… Король у нас любит старинный эпос.
Он зло сплюнул и посоветовал:
— Волосы уберите, если будете рубить. Плохо пойдёт… — подавился нервным горьким смешком. Вздохнул прерывисто. Дрогнули в беспомощной тряской улыбке белые губы:
— Что ж страшно-то так? Даже в Умбаре так не трусил…
— Это не трусость, — сквозь зубы процедил сзади Денна. Ладонь его лежала на плече спотыкающегося, словно пьяного чужой и собственной болью, Элвира, и по каменному, наполненного злой решимостью лицу его было без слов понятно, кто возьмёт на себя страшную роль палача.
— Достаточно, — негромко, с тщательно скрываемой болью, проговорил Еретик. — Карвин… Если собрался сопротивляться — то сейчас.
Тот тяжело вздохнул. Ещё раз повёл на пробу плечами.
— Мерзко, — с тоской повторил он. Лицо его казалось почти спокойным — каменно-спокойным. Только неверная, спотыкающаяся походка выдавала истинное его состояние. Оглянулся через плечо, усмехнулся криво. — Ну а ты, сын короля? Пытался сопротивляться?
Тот через силу усмехнулся бледными губами.
— Меня взяли почти мёртвым. Я… не смог бы всё равно.
Карвин споткнулся. Выругался себе под нос, с трудом выправился, почти повиснув на руках назгулов.
— Можно было не держать, — угрюмо бросил он.
— Тебе так хочется упасть? — не выдержал Сайта.
— Мне хочется сдохнуть поскорее, — зло огрызнулся воевода. — Желательно, без глупых прелюдий и с минимумом мучений. А я даже этого не могу, потому что должен плясать, как паяц, на потеху нашему тупице-королю и его клятому наместнику! Всё, хватит. Здесь сойдёт.
Кольценосцы переглянулись. Денна, без слов поняв мысли братьев, остановился первым, обнял за плечи Элвира, удерживая его на месте. Еретик с Сайтой прошли ещё несколько шагов. Заколебались — на миг, на почти незаметную взгляду толику мгновения. Потом мореход перехватил гондорца за локти, с другой стороны отзеркалил его движение Еретик.
…Карвин не опустился — почти осел на колени, без сил обвисая в руках назгулов. Сил бороться с собственным телом, не желающим принимать страшную необходимость, у него уже почти не было. Опомнившись, рванулся, пытаясь встать, проехался мыском сапога по земле, взрыхляя плотный слой перегноя, оставляя чёткий, почти не смазанный след подошвы на мягкой почве. Неловко рухнул на бок, загрёб связанными руками целую горсть прелых листьев: было ли игрой — это? Бессознательным ли слепым ужасом тела, не желающего умирать?
Судорожно вздохнул за его спиной, попытавшись что-то сказать, Элвир. Даже невозмутимый нуменорец, казалось, утратил на миг самообладание, замешкался, не решаясь сделать того, что будет началом конца. И первым успел Сайта: резко нагнувшись, ухватил гондорца за плечи, рывком поднял. Почти бросил обратно на колени, пересиливая себя, не позволяя себе быть бережным.
— Прости, дружище, — неловко пробормотал он, придавливая Карвина за плечи. Тот только улыбнулся криво, болезненно.
— Гадко оно, да? — срывающимся голосом прохрипел он, — а вам даже сдохнуть от тоски не удастся, сочувствую…
Засмеялся вдруг с надрывом — злым, отчаянным смехом. Мотнул головой, резким движением отбрасывая с шеи стянутые в растрёпанный хвост волосы.
— Простите, парни! Собачью же задачу я вам задал… Элвир, мальчик, ты там? Будь другом, не смотри, а?
Осёкся, тяжело дыша. Закаменели напряжённо плечи. Тихий скрежет клинка был — почти не слышным; оглушающе громким в творящемся вокруг безумии.
— Денна? — неуверенно уточнил гондорец, не поднимая головы.
— Да.
— Хорошо… Ты выдержишь. Элвир не ушёл?
— Нет. Не трогай его, Карвин. Ему… легче не будет.
Обречённый воевода беспомощно засмеялся злым, плачущим смехом.
— Чёрные всадники! Исчадия мрака! Благие Валар, какой же я идиот, потащил мальчишку на это… Элвир, прости, если можешь!
Тот медленно, обморочно шатнулся вперёд.
— Карвин, прошу, позволь мне…
Осёкся, остановленный яростным взглядом через плечо, в котором непонятно, чего было больше: злости или беспомощной острой жалости.
— Стой на месте! Нуменорец — если он хоть шаг ещё сделает, я сам тебя убью, слышишь? Денна! Какого балрога тянешь?!
— Не тяну, — тихо, с мучительным сочувствием откликнулся тот. — Прощай, друг мой.