Проговорил необычайно спокойно, с непонятной уверенностью — утверждение, а не вопрос:
— Тебе ведь уже приходилось убивать во имя милосердия, Еретик.
— Так — не приходилось, — глухо откликнулся тот. Карвин только усмехнулся кривой, больной усмешкой.
— А это как раз без разницы…
Умолк, тяжело смежив веки. Облизнул пересохшие губы, покривился болезненно. Спросил устало, с трудом борясь с подступающей темнотой:
— Среди них были твои друзья?
— Среди них была моя жена, — после тягостной паузы глухо ответил Еретик.
Карвин медленно открыл глаза. Долго смотрел в непроницаемое лицо нуменорца, и в глазах плескалась боль. Своя? Чужая? Совсем недавняя или та, что стала постепенно сутью души, так и не отболев за двадцать лет?
— Значит, ты меня поймёшь, — невесело скривил он губы наконец.
…Молча, не вмешиваясь в безумный разговор, скорчился Элвир над то ли впавшим в беспамятство, то ли просто не желающим участвовать в чудовищном споре Защитником. И стоял, тяжело сглатывая и тиская бессильно рукоять меча, Сайта-Мореход.
А Карвин молчал, дышал тяжело, кусал губы — и никто не посмел заговорить, вновь предложить избавление от боли, предложить ненужное ему, наживую режущее душу, милосердие. Чувствуя уже, что — и почему — он ответит.
А Карвин уже набрался сил для нового вопроса. Бросил глухо, не открывая глаз:
— Ты… сумел?
— Да, — не вдаваясь в подробности, без эмоций откликнулся Еретик. Воевода слабо кивнул. Усмехнулся криво, горько.
— А если бы нет? Если бы она… — перевёл дыхание, с трудом находя силы для слишком долгой речи. — Если бы она умерла раньше тебя… Умерла тяжело…
Судорожно вздохнул сзади Элвир, слабо потянул себя за ворот, невидяще глядя куда-то в пустоту. Сайта молча опустил широкую ладонь на его плечо, сжал в немом жесте поддержки. Еретик не шевелился. Казалось, не дышал даже, застыв с неподвижным, неестественно спокойным лицом. Только застарелый шрам поперёк лица стал совершенно белым, единственный выдавая его состояние.
— Если бы она умерла тяжело? — повторил Карвин, с трудом удерживая себя в сознании. — Хотел бы ты для себя тогда… лёгкой смерти?..
Еретик молчал, только дёргался спазматически кадык на горле. Наконец, он шевельнулся. Медленно, рвано повёл шеей, словно высвобождаясь из невидимой удавки.
— Нет, — безжизненно откликнулся он. И Карвин, глядя на его лицо, благодарно кивнул. Без сил опустил веки.
— Ты знаешь, что делать, — одними губами проговорил он, и это тоже не было вопросом. И Еретик, всего минуту назад спорящий с жестокостью выбранного для себя воеводой приговора, молча склонил голову.
— Простите, — глухо бросил он, обращаясь к друзьям. И, отвернувшись, тяжело зашагал к коням.
Сайта молча проводил побратима взглядом. Ободряюще сжал плечо застывшего, закостеневшего Элвира. Глаза самого юного из Девятки невидяще смотрели в мокрую от крови землю: слепые провалы в беззвёздную пустоту, до краёв наполненные отчаянием и немым, заживо тянущим жилы страданием. Никто не посмел возразить ни словом, когда Еретик вытряхнул из левой сумки кладь. Скупыми, рваными движениями выудил из груды необходимых в дороге мелочей короткий ханаттский нож и, не глядя ни на кого, пошёл назад, к братьям и умирающему воину Гондора.
…Тот следил за нуменорцем, чуть повернув голову и криво, невесело усмехаясь. Вздохнул тяжело, перевёл взгляд на светлеющее небо. Нашёл глазами уже почти незаметную, мерцающую звезду Эарендила — и тяжело смежил веки.
Даже не вздрогнул, когда Еретик остановился рядом, словно — и не слышал тихого скрежета стали, выскальзываемой из ножен. Усмехнулся вдруг криво, немеющими бескровными губами.
— Как считаете, можно… вернуться обратно? — слабо выдохнул он, не поднимая ресниц.
Кольценосцы переглянулись.
— Да, — после короткой паузы откликнулся Еретик, бездумно бросая пустые ножны на землю. — Некоторым удавалось. Берен, Лютиэн…
Короткий сочувственный взгляд на Элвира:
— Другие…
— Хорошо, — криво, с трудом переводя дыхание, усмехнулся Карвин. — Значит, ещё встретимся… В Дагор Дагорат.
Над поляной повисла потрясённая тишина.
— В Дагор Дагорат? — слабо выдохнул наконец Элвир. Взгляд его был совершенно больным. — Откуда ты?..
— Перестаньте, парни… — устало попросил воин. Сил открыть глаза у него, похоже, уже не было; только губы кривились горько, насмешливо. — Уж вы не могли не знать…
— Мы-то знаем, — переглянувшись с побратимами, растеряно согласился Сайта. — А вот ты откуда…