Целитель удивлённо оглянулся на него. Спустя пару мгновений на лице его отразилась лёгкая озадаченность.
— Хм… Кстати, Аргор, друг мой, а у нас есть эээ… темницы?
— Мне откуда знать? — сухо отозвался Король-Чародей. — Что-нибудь придумаем. Запри его в какой-нибудь комнате пока что…
— Запри?! — целитель возмущённо остановился. Сложил руки на груди. — Позволь мне напомнить тебе, кто здесь лекарь, а кто эээ… начальник стражи, по милости которого у меня, заметь, теперь на одного пациента больше!
Лицо Аргора дрогнуло. «…» хотелось бы верить, что это был гнев — но, кажется, и в этом его надежды не оправдались.
— Ты прав, — глухо откликнулся он спустя паузу. И, отвернувшись, шагнул к испуганно отшатнувшемуся Элда. Что хочет сделать с ним это исчадие мрака?! Неважно, он не опозорит своей чести, каким бы пыткам его не подвергли!
Однако нуменорец только пристально посмотрел на него, и эльфу показалось, что вокруг него стянулись невидимые путы. Неощутимые, бесплотные — и совершенно (он попробовал яростно дёрнуть плечами) неразрываемые.
— Не бойся, — с невесёлой насмешкой бросил ему Король-Чародей. — Я обещал Элвиру, — короткий кивок на бесчувственное тело в собственных руках, — что не причиню тебе вреда, и не собираюсь нарушать слово, только чтобы потешить твою гордость. Я вернусь за тобой скоро, тогда и решим, куда тебя девать. Можешь гордиться — ради тебя в Дул Гулдуре впервые появится темница.
И, потеряв к нему всякий интерес, вновь повернулся к нетерпеливо постукивающему сапогом целителю. Спросил коротко:
— Куда?
— Так, отлично, — встрепенулся тот, и поспешно махнул рукой куда-то в сторону замка, — неси прямо в его комнату. Эх, как же мне теперь между ними двоими бегать… Ну да ладно, не показывать же его Учителю эээ… в таком виде.
Аргор хмуро кивнул и, поудобнее перехватив спящего юношу, направился к замку. Проговорил тихо, с затаённой болью:
— Позаботься о нём, Эрион. Я виноват перед ним…
— Не так сильно, как тебе думается, мой друг… — тяжело вздохнул в ответ тот.
Нуменорец не ответил. Только склонил голову, чтобы бросить взгляд на безмятежное лицо и, неловко из-за ноши пожав плечами, зашагал к воротам.
Целитель заспешил за ним, даже не обернувшись на «…».
А «…» остался стоять, растерянно глядя им вслед, и пытаясь унять безумный ураган в своём сознании. Это — назгулы?! Это — тёмный ужас Средиземья, Крылатая Смерть? О Элберет Гилтониэль, дай силы устоять перед вражеским мороком…
Нуменорец закончил обрабатывать ссадину. Но уходить не спешил. Задумчиво разглядывал своего невольного пациента, и от взгляда этого «…» хотелось ёжиться, как от холода. Нет, в светлых глазах нуменорца не было ни угрозы, ни злорадства. И это было хуже всего. Это «…» выдержал бы — да что там выдержал — принял бы с гордостью! Но нет, целитель разглядывал его с… Будь он человеком, «…» назвал бы это укоризной. Брезгливой такой, недоумевающей — так смотрел когда-то он сам на городского юродивого, не понимая, как взрослый человек может пускать пузыри из носа и сидеть в собственных испражнениях.
И от этого взгляда «…», почему-то, самому становилось очень гадко и тоскливо.
Целителю, должно быть, надоело разглядывать пленника, не пытающегося ни узнать свою дальнейшую судьбу, ни просить о чём-либо. А может, просто решил наконец для себя что-то.
— Позвольте поинтересоваться, эээ… молодой человек, — устало проговорил он, и в голосе его «…» отчётливо расслышал укоризну, — я так понимаю, повод мстить у вас был, и эээ… вполне весомый. Но что вас заставило избрать своей целью именно Элвира? Аргор мишень куда более удобная, как минимум, более крупная! Да и претензии у вас были именно к нему — так почему же вы…. эээ… отказали ему в высокой чести пасть от руки благородного мстителя вроде вас?
«…» насупился. Целитель, казалось, даже голоса не повышал, но звучала в нём такая едкая ирония, что внутри тут же вспыхнул притихший было гнев.
— Честь?! Эта вражья тварь не заслуживает даже такой чести! Призрак, мерзкий предатель…
Нуменорец посмотрел на него скептически. «…» словно ледяной крошкой обсыпало: запоздало вспомнил, где находится, с кем говорит…
Он сглотнул и упрямо вскинул голову, мысленно обещая себе, что не унизится ни до крика, ни до просьб о пощаде, если даже целитель кликнет сейчас стражу, и его потащат в пыточную.
Эрион, впрочем, никого звать не стал. Вместо этого поджал губы, неодобрительно хмыкнув. И суховато сообщил: