Ортхэннэр тяжело молчал, склонив голову и не глядя ни на кого из присутствующих.
— Да будет так, — наконец, едва слышно промолвил он. Поднял голову, с болью взглянув на юношу. — Я дам тебе смерть, «…».
— Нет! — слабо вскрикнул самый юный из назгулов, седой юноша с серыми, в зелень, глазами. Ортхэннэр бросил на него сочувственный взгляд — и, сгорбившись, отвернулся.
А Ханаттанайн, словно только и ждал этих слов, с готовностью рухнул на колени. На лице его вспыхнуло исступлённое, страшное в своей искренности облегчение.
— Спасибо, Повелитель… — почти со стоном выдохнул он.
Послы передёрнулись, словно от озноба. Беспомощно шагнул было вперёд Элвир; замер, остановленный тяжёлой ладонью Аргора. Рывком оглянулся на побратима, моляще вглядываясь в его лицо… И, прочитав ответ в его потемневших глазах, обречённо сник.
Ортхэннэр ударил так быстро, что никто не успел заметить самого движения. Только вспыхнул солнечный луч на клинке, а миг спустя на тёмные мраморные плиты хлынула алая кровь.
«…» без стона запрокинулся назад, на руки подскочившему Денне. Бледное до прозрачного лицо вдруг стало очень спокойным, безмятежным; боли он, казалось, не ощущал.
А лицо Тёмного Властелина, наоборот, побелело, дёрнулись плотно сжатые губы, словно в немой муке.
Встревоженно переглянулись назгулы, словно без слов понимая, что происходит. Элвир молча кусал губы; в светлых глазах металось страдание, побелевшие пальцы стиснулись в кулаки. Казалось, лишь лежащие на его плечах руки Короля не позволяют ему броситься вперёд, остановить творящееся безумие.
Припав на одно колено, прямо в багровую лужу, Ортхэннэр с тихим звоном положил меч рядом с собой и, потянувшись вперёд, мягко опустил ладонь на лоб умирающего.
— Ты искупил свою вину, «…», — глухо прозвучал в мёртвой тишине его горький голос. — Твой отец ждёт тебя у края тропы, что уведёт тебя за Грань. В гневе он отрёкся от тебя, но примет тебя обратно с радостью, ибо ты совершил ошибку, но собственной кровью оплатил её, и нет на тебе больше клейма предателя…
Он говорил тихо, словно для одного «…», и голос его едва заметно срывался от сдерживаемой боли, а лицо, ставшее вдруг таким же безжизненно-прозрачным, как у умирающего воина, закаменело, стало совершенно непроницаемым. Элвир, обморочно потянув за ворот туники, пошатнулся, судорожно приоткрыл рот, словно ему не хватало воздуха; в глазах его отражалось такое страдание, словно не «…» — он сам умирал сейчас на чёрных камнях Поющего Зала, пронзённый мечом-Мщением. Мрачный Аргор крепче сжал его плечи; встревоженно бросил взгляд на бледного побратима Сайта, без слов угадывая, что творится сейчас со странником из Земли-у-Моря, где, бывало, тоже дарили смерть из милосердия…
Оцепеневшие послы через силу, словно зачарованные, отвели взгляды от коленопреклонённого Врага. Переглянулись растерянно: мрачное торжество, что мелькнуло было в их глазах при виде казни, сменилось испугом и непониманием.
Ханаттанайн всё ещё, каким-то чудом, был жив. Словно зачарованный, он смотрел на Ортхэннэра, и на лице его медленно проступало облегчение.
— Благодарю, Повелитель… — почти беззвучно выдохнул он. Лицо Саурона дрогнуло; в болезненной, горькой улыбке искривились губы. Не отнимая ладони от лба умирающего, он невесомо коснулся пальцами второй, искалеченной руки, его груди: словно нащупывал что-то невидимое. С болью взглянул в затуманенные глаза:
— Я хотел дать тебе жизнь, мальчик — ты достоин её, хоть не веришь в это сам… Но ты выбрал иной путь. Я не вправе лишать тебя этого права. Это было мужественное решение, «…». Твой отец будет гордиться тобой. Иди, не бойся, больше никто не посмеет упрекнуть тебя в трусости. Прощай, «…». И пусть будет лёгким твой путь…
Помедлил ещё мгновение. А потом резко сжал кулак над грудью молодого воина.
Короткая дрожь прокатилась по телу «…». Затрепетали, опускаясь, ресницы — казалось, он засыпает, легко и безмятежно; на белых губах дрогнула слабая, облегчённая улыбка, и страшно было видеть это умиротворённое выражение на лице убитого. Он глубоко, освобождённо вздохнул… И затих, вытянувшись на поддерживающих его руках Защитника.
Прерывистый, судорожный вздох прозвучал в мёртвой тишине, словно крик. Элвир стряхнул с себя руки Короля и, шатаясь, словно смертельно раненый, вышел из Зала.
Остановить его никто не посмел.
…Он уже не видел, как Ортхэннэр, отняв ладонь от холодеющего лба, с трудом выпрямился, до хруста стискивая зубы. Пошатнулся, неловко опёрся о пол; тяжело прикрыл потемневшие глаза, и вдруг стало понятно, что он чудовищно, смертельно измотан. Аргор, резко отвернувшись от двери, за которой скрылся Звездочёт, поспешно шагнул к Властелину, с тревогой вскинул голову Денна, качнулся вперёд встревоженный Сайта. Резкий жест четырёхпалой рукой — и они неохотно замерли, безмолвно глядя на своего учителя и повелителя.