- А может, он того, деру дал? - осторожно поинтересовался Мистер, но тут же заткнулся под осуждающими взглядами жителей.
- Ты думай, прежде чем говорить. - Ночной Родж укоризненно покачал мордой. - Ишь придумал - деру... о другом беспокоиться надо. Может, его Проклятые захватили? А?
- И сейчас висит он, распятый на дереве. Весь в ранах и в крови. И никто ему не поможет. Потому что мы... Потому что мы... - Бобо уткнулся носом в мохнатую лапу, и плечи его мелко задергались.
Описанная пещерным медведем картина была настолько ужасна, что, глядя на него, и остальные присутствующие стали вести себя не слишком мужественным образом.
Глядя на все это безобразие, Квар вдруг подумал о том, что еще ни разу в жизни не видел, чтобы жители джунглей вот так, тяжело и от всего сердца, переживали за одного из них. Светило знает, что со всеми ними сделал этот Чокнутый?!
- Шейлу кто-нибудь видел? - спросил он.
- Да при чем здесь Шейла. - Бобо, уже не таясь, рыдал, растирая горькие слезы.
- Тут дело такое, - начал было Квар, но моментально разразившаяся тишина и внимательные глаза, уставившиеся на него, заставили старую пантеру смутиться.
- Ну-ка, ну-ка, - прищурился Бобо, - выкладывай, какое такое дело.
- Э-э... - Нечасто Квар попадал в такие дурацкие ситуации. Но он понимал, что в данный момент от жителей лучше ничего не скрывать. Да и смысл? - Дело тут, значит, такое. Я бы сказал, семейное. Потому как, значит, этот самый Чокнутый и Шейла, дочка моя... В общем, не вашего ума дела, что они там делают. Вот.
Жители не глупы. Жители многое повидали. И жители прекрасно знают: когда смущается старая пантера, дело касается весьма сложных взаимоотношений внутри стаи.
- Неужто они... - ахнул Альвареза, хлопнув себя по щекам.
- Ну... я сам не стал дожидаться. - Квар почувствовал, как кровь, до того не дававшая о себе знать, прилила к морде. - Но... Но...
- Не тяни, родимый!
- Дело, в общем, к этому шло. Так что волноваться не стоит. Никуда он не денется, Чокнутый.
Бобо, впитывавший каждое слово пантеры, на секунду задумался и произнес, авторитетно и твердо:
- Шейлу необходимо поместить в безопасное место, под надежную охрану, до полного, так сказать, решения вопроса.
- Это еще зачем?
Пещерный медведь посмотрел на Квара, как на месячного кутенка.
- Папаша, а дурак! Если все то, о чем ты нам поведал, правда, то представляешь, какое потомство получится? Ум - Чокнутого. Сила Чокнутого. Мужество - Чокнутого. Красота...
- Красота уж точно не его! - неожиданно разозлился Квар, которого несколько обижало то, что обсуждением его внуков занимаются все кому ни попадя. - Красотой в Шейлу пойдет.
- Ага, - поддакнул Мистер, который, как ему самому казалось, гораздо лучше всех в джунглях разбирается в красоте. - Черненькие в белый горошек. Или того лучше - полосатенькие.
Он даже не стал обижаться на подзатыльник, которым его наградил Бобо.
- Дураки вы все. - Ночной Родж согласно кивнул, одобряя поступок медведя. - Какой бы он ни был и сколько бы их ни было, эти детеныши будут детьми Чокнутого. Со всеми достоинствами и недостатками. И я считаю, что рано или поздно эти самые достоинства и недостатки пригодятся и нам, жителям, и джунглям. А посему я присоединяюсь к Бобо. Шейлу необходимо на время изолировать. Мы не в игрушки играем. Война идет. Но Чокнутому об этом - ни слова. Не стоит ему знать, что мы тут задумали. А девчонку удалим под благовидным предлогом. И нам, и Чокнутому спокойнее. Да и молодой пантере.
С тем, что это справедливо, согласились все, даже старый Квар. Конечно, его, как отца, не слишком устраивало то обстоятельство, что дочь окажется не рядом с ним. Но жители правы. Не самочье это дело решать будущее джунглей.
Чокнутый и Шейла появились в лагере лишь под вечер. У самой кромки они разъединились. Шейла побрела в свою нору, которую делила с Иризой. А Чокнутый, прихрамывая на заднюю ногу - пришлось погоняться за Шейлой, - поволокся к месту, где обычно проводил ночи.
То, что произошло с Милом, для него самого было невероятным. Странным и необычным. Он, человек по сути, существо высшее и разумное, совершил нечто, что не поддавалось логике. Мил даже не мог назвать то, что произошло, словом, которое обычно произносил без всяких церемоний. Он продирался сквозь кустарники, даже не стараясь обойти их, и все повторял про себя, словно заговоренный: "Я сошел с ума..."
Где-то уже в середине лагеря Мил обратил внимание, что те жители, которые встречаются на пути, как-то странно улыбаются, здороваются, приветливо покачивая мордами.
Донесли. Разнюхали.
В груди Мила на какое-то ничтожное мгновение вспыхнула злоба, но быстро исчезла.
Собственно, а что такого произошло? В конце концов, я пантера. Шейла тоже. И плевать на всех тех, кто считает, что благородная самка из стаи черных пантер не пара безродному чужаку альбиносу. Наверняка джунгли и не такое видели. А если брать еще глубже, то жители...
Окончательно оправдать себя в своих же глазах Милу не позволили. На него налетела орущая стая жителей, состоящая из Бобо, Альварезы и Квара.
- Явился! - Бобо.
- Прибыл, ненаглядный! - Альвареза.
- Нет, вы только посмотрите на него. - Это уже сам Квар. - Даже в ус не дует. Я - главнокомандующий! Я - такой, сякой! Да знаешь ты кто?
Не будь среди встречавших Квара, Мил разобрался бы с жителями по-свойски, но присутствие отца той, с которой он весь день как угорелый носился по джунглям, выискивая самые красивые и укромные места, не позволяли развернуться.
- Ты что ж натворил, а? - Квар не просто кричал, он наседал на Мила всем телом. - Стыд-то у тебя есть?
Мил молчал. Признаться честно, он никак не ожидал, что старая пантера так отреагирует на последние события. То сам настаивал, что Шейла его по праву, а как до дела дошло, пасть разевать? Он уже хотел влезть в это трио со своими оправданиями, но его опередил Альвареза, которому больше всех нравился спектакль, который они с жителями репетировали полдня.
- Нехорошо, Чокнутый, поступаешь. - Брови вместе, руки на уровни земли. - Ты ж на сегодняшнее утро выступление назначил, а сам продрых где-то? Все стаи давно готовы, тебя ждем, с места не сходим. Не кормлены, не поены и, так сказать, не выгуляны. Нехорошо, командир. Нехорошо.