Выбрать главу

V

ГИЛЕТА

Старик Морис нашел у себя старую соседку, которая пришла поболтать с его женой, а кстати и прихватить угольков, чтобы разжечь свой огонь. Старуха Гилета жила в очень бедной хижине на расстоянии двух ружейных выстрелов от фермы. Но это была женщина порядка и твердой воли. Ее бедное жилище чисто и хорошо содержалось, одежда ее, старательно заплатанная, говорила об уважении к себе, невзирая на всю ее бедность.

— Вы пришли за вечерним огнем, тетка Гилета, — сказал ей старик. — Не хотите ли еще чего-нибудь?

— Нет, — ответила она, — мне ничего сейчас не нужно. Я ведь не попрошайка, вы это знаете, и я не злоупотребляю добротой моих друзей.

— Это верно; и ваши друзья в свою очередь всегда готовы оказать вам услугу.

— Я как раз собиралась поговорить с вашей женой и хотела спросить ее, не надумал ли, наконец, ваш Жермен снова жениться?

— Вы не болтунья, — ответил старик Морис, — с вами можно говорить, не боясь пересудов; так и быть, я скажу моей жене и вам, что Жермен — да, он решился; завтра же он уезжает в Фурш.

— В добрый час! — воскликнула старуха Морис: — этот бедный ребенок! Дай ему бог найти жену такую же добрую и честную, как он сам.

— А! — он едет в Фурш, — заметила Гилета. — Вот как это выходит! Меня это очень устраивает, а раз вы меня только что спрашивали, не нужно ли мне чего, я сейчас вам скажу, дядя Морис, чем вы можете мне помочь.

— Говорите, говорите, мы готовы всегда услужить.

— Я бы хотела, чтобы Жермен взял на себя труд повезти с собой мою дочь.

— Куда же, в Фурш?

— Нет, не в Фурш, а в Ормо, где она пробудет весь остаток года.

— Как! — воскликнула старуха Морис, — вы расстаетесь со своей дочерью?

— Пора уже поступить ей на место и что-нибудь зарабатывать. Мне это очень тяжело, да и ей тоже, бедняжке! Мы не могли решиться расстаться друг с другом на Иванов день; но вот наступает святой Мартын, и она находит хорошее место в Ормо. Тамошний фермер проезжал тут как-то на днях с ярмарки. Он увидал мою маленькую Мари, которая пасла своих трех овец на общественной земле. «Вы совсем, девчурка, не заняты, — сказал он ей, — ведь три овцы для пастушки — это ничто. Не хотите ли пасти их целую сотню? — Я вас увожу. Наша пастушка заболела и возвращается к своим родителям; если вы захотите поступить к нам не позже как на этой неделе, вы получите пятьдесят франков за весь конец года до Иванова дня». Дитя сначала отказалась, но не могла об этом не думать и не сказать мне, когда, вернувшись вечером, нашла меня грустной и озабоченной перед предстоящей зимой, которая будет длинна и сурова, потому что в этом году журавли и дикие утки улетели на месяц раньше, чем обыкновенно. Мы обе плакали, но потом собрались с духом. Мы сказали себе, что не можем оставаться вместе, так как на нашем кусочке земли с трудом может прокормиться только один человек; и так как маленькая Мари вошла в лета (ей исполнилось шестнадцать лет), нужно, чтобы она, как и другие, сама зарабатывала себе на хлеб и помогала своей бедной матери.

— Тетка Гилета, — сказал старый пахарь, — если бы пятьдесят франков могли утешить ваши горести и избавить ваше дитя от необходимости отправиться так далеко, право, они бы у меня нашлись для вас, хотя пятьдесят франков для таких людей, как мы, и очень ощутительная сумма. Но во всех таких случаях нужно слушаться голоса разума так же, как и голоса дружбы. Если вы спасетесь от нужды в эту зиму, то не спасетесь от нее в будущем, и чем позднее ваша дочь решится взять место, тем труднее будет вам обеим расставаться. Маленькая Мари становится большой и сильной, и ей нечего делать у вас. Она может попросту разлениться.

— О! Этого я совсем не боюсь, — сказала Гилета. — Мари такая же хорошая работница, как и всякая богатая девушка, стоящая во главе большой работы. Она ни минуты не сидит со сложенными руками, и, когда нам нечего делать, она чистит и трет нашу бедную мебель так, что она блестит как зеркало. У этого ребенка золотые руки, и я гораздо больше бы хотела, чтобы она поступила пастушкой к вам, чем уезжать так далеко к людям, которых я не знаю. Вы бы взяли ее на Иванов день, если бы мы тогда смогли на это решиться; но теперь вы уже всех наняли, и мы можем об этом думать только на Иванов день следующего года.

— Да! я от всего сердца на это согласен, Гилета! Это мне доставит удовольствие. Но пока ей хорошо подучиться своему делу и привыкнуть служить другим.