Вдохнув запах, не выдерживаю и громко чихаю, не успев даже прикрыть рот рукой. Сайл отдёргивает конечности, зажигает полосы под глазами ярким вопросом, и тут же интересуется:
— Ник в порядке?
— Я чихнул, — шмыгнув носом, охотно поясняю.
— Нет понимания.
Вот ну кто бы сомневался. Хочется опять впасть в истерику. «Стаей» мы собираемся становиться. Семьёй в понятиях Роя. А не знаем даже таких элементарных вещей друг о друге. С другой стороны, люди тоже не очень разбираются в собственной анатомии и физиологии, а уж в психологии и подавно. И всё равно женятся. Женились.
— Продул «дыхательные щели», — объясняю, едва не смеясь.
— Опасно? — беспокоится Мэлло.
— Нет.
Это Архивариуса успокаивает, и он наконец-то наносит последние линии — полуокружности мне на живот, и длинную полосу до самого члена. Если бы он мазнул ещё бы и по нему, я бы точно не вытерпел — краска всё же жглась. Но на самом сайле не было там полос — неудивительно, свои-то отростки они прятали под пластины.
И я бы тоже хотел сделать что-то подобное, потому что кроме краски мне никакой одежды не полагалось. И предстояло идти куда-то по коридорам Улья пешком, да ещё и на всеобщее обозрение. Но уже поздно было отказываться, и осталось только убеждать себя тем, что сайлы не заметят разницы, а людей будет минимальное количество.
— Ник точно согласен?
Мэлло, кажется, и сам не уверен, то поднимает, то опускает голову. Общается с Роем. И неудобно будет их всех подвести, да и не боюсь я. Уже не боюсь, и обезболивающие в крови тут совершенно ни при чём.
— Пойдём уже. Раньше начнём, раньше закончим.
Похлопываю Архивариуса по передней лапе, привычно-осторожно, хотя мои ладони уже давно — сплошной шрам. Как, в общем, и всё тело. А теперь я ещё и чучелко раскрашенное в довесок. Ну, хоть краска жечь перестала, видимо, намертво пропитав кожу. Всегда хотел татуировку, что ж, эти полосы ничем не хуже драконов и иероглифов.
По пути куда-то сайлы попадаются ничуть не чаще обычного. Напрягает только то, что некоторые из них увязываются за нами вослед, неслышной живой цепочкой. Это те, которым вдруг стало интересно. Я стараюсь нервно не оглядываться, и вообще держаться как можно более непринуждённо.
Мэлло же ведёт себя обеспокоенно, по меркам сайлов, конечно же. Постоянно осматривается, но одним из глаз постоянно фиксирует моё местоположение. Всё-таки удобно, когда их у тебя шесть. Интересно, можно ли подкрасться незамеченным хоть кому-то к любому из этих инсектоморфов? Сколько помню, Мэлло сразу «просыпался», стоило мне хотя бы шевельнуться или на него посмотреть. Конечно, исключая то время, пока был ранен.
Идём мы не на Арену, но поскольку браслет тоже пришлось снять, я догадываюсь, куда именно, только когда перед нашей процессией растворяются двери без опознавательных знаков, выделяющиеся лишь своим внушительным размером.
А уже через пару шагов внутри помещения понимаю, что не ошибся, и был здесь. Те же горы разнообразных вещей вокруг ничуть не уменьшились, а, кажется, только прибавились. Только вот вместо кучки Архивариусов на них и рядом — многие десятки, если не сотни, разных сайлов. Не подумал бы, что опять смогу привлечь столько внимания.
Озираясь по сторонам, натыкаюсь вдруг на Архивариуса с антрацитово-чёрными глазами. Рядом с ним даже сородичи стоять почему-то не хотят, а у меня в животе сворачивается плотный ком. Внимательно смотрит. Изучает. Совсем не так, как остальные. Сглотнув, бессвязно мысленно молюсь неизвестно кому, чтобы этот старый чужой не захотел себе в услужение человека. Таких мучений я бы даже покойному Маркусу не пожелал.
Но быстро полностью забываю о нём, потому что вижу сайла с таким странным спутником, что и представить не мог. Нет, летающие «пули» и пушистая «плесень» меня уже не удивляют, а ворсистые цветные «щётки-слизни» вообще воспринимаются обыденно. Но вот это…
Резервуар, наполненный водой, занимает изрядно места, но не закреплён, напротив, парит над полом, и в нём, в жидкости, о составе которой судить трудно, плавает то, что можно, скорее всего, отнести к ленточным червям или угрям.
Создание длинное, но почти полностью плоское, и ярко-синее, блестящее, лента почти, шириной примерно полметра. И не обратил бы я такого пристального внимания, не высунись это существо из своего аквариума едва не полностью и не застынь совершенно вертикально, противореча, возможно, законам физики.
Кажется, рассматривало меня или ещё как ощущало, и я поспешил пройти мимо. Так вот что я видел на Арене выше трибуны для людей — отнюдь не шеи. И как бы мне хотелось узнать, как же всё-таки Рой «был» с этими существами, у которых среда обитания далеко не атмосферная!
А что, вот вернёмся, и спрошу у Мэлло. Не знает он, так знает Рой. Но сейчас у меня немного другие приоритетные задачи. Совсем другие, я бы даже так сказал.
Нам любезно расчистили место, где всё и должно было произойти, и самые любопытные сайлы образовали вокруг этой импровизированной Арены плотное кольцо. И не только они. Люди тоже, напрасно я надеялся, что их будет мало. Знакомые лица. Красотка, Дылда, тот рыжий парень и дальтоник. Даже Белоснежка здесь, при виде меня приподнял белёсую бровь и искривил рот. Кто б знал, о чём он сейчас думает, но явно для меня в этих мыслях находится множество нелестных слов.
Но и люди молчат, в огромной зале лишь шелест дыхания и движений, никаких иных звуков. И эта относительная тишина давит сильнее всего. Выйдя в центр круга, бросаю взгляд на Мэлло. Тот замер, наклонив голову, и это лучший сигнал к тому, что можно приступать. Ну, чего уж тянуть.
Несложно. Уже привычно. Становлюсь на колени, опускаю голову. Но глаза не закрываю, разглядывая утомительно-серый и безупречно-ровный пол. Омерзения, страха или стеснения во мне уже не осталось. Просто тупо жду, когда всё это шоу закончится.
И вот уже казалось бы Мэлло окружил меня лапами и опустил голову, как делают все сайлы, чтобы следить за жертвой и не давать сбежать, но… всё-же медлит. Нервничает, что ли? Усмехаюсь. Я вот — спокоен.
Оборачиваюсь, ободряюще похлопываю Архивариуса по ноге. Пытаюсь улыбнуться. Тишина усиливается, становится уже как будто ватной. Никогда бы не подумал, что и в самом деле буду хотеть, чтобы сайл меня трахнул. Но слишком затянулась уже пауза, и позор будет как раз в том, если ничего не получится.
«Пожалуйста, — шевелю я одними губами, — пожалуйста!». И вздыхаю с острым облегчением, когда наконец-то чувствую кое-что твёрдое и склизское, упирающееся в анус.
Максимально расслабляюсь, но Мэлло осторожен до нежности. Нет, это не отменяет того, что моя задница вновь перерастянута, а скользкий чёрный член погружается глубже и глубже в кишечник, распирая и сдавливая органы так, что дыхание спирает, но… почти не больно, мой сайл делает всё медленно, и даже краями покорёженных пластин на животе меня не задевает.
Слизи очень много, и как только Мэлло толкается в меня, она течёт по бёдрам, и уже через несколько фрикций, отзывающихся тупым дискомфортом, я вдруг оскальзываюсь коленом.
Хоть и не думаю упасть, Мэлло подхватывает меня тут же дополнительной конечностью, и притягивает повыше, так, что я теряю опору на руки, а член сайла погружается ещё глубже, и теперь чувствуется аж под желудком. Вцепляюсь в «руку» сайла в панике, но вовремя вспоминаю, что нужно держать лицо. Вымученно улыбаюсь и расставляю ноги пошире.
Кажется, мы сейчас показываем новую позу человеко-сайловой «Камасутры», но ох и не завидую я хорам, если чужие возьмут подобное на вооружение. Потому что каждый толчок ощущается волной тошноты, член внутри чувствуется душащим, твёрдым и толстым прутом, что не трахает меня, а как будто убить хочет — у Мэлло то ли мало опыта, то ли свой собственный стиль ебли, но двигается он очень рвано и не ритмично, и я никак не могу предсказать, когда же мне нормально вдохнуть.
А ещё я должен не просто не орать от боли, что всё же потихоньку оживает, нарастая, но ещё и улыбаться. Хотя глаза застилают непрошенные, рефлекторные слёзы, но и от них есть польза — все, кто на меня смотрят, и люди, и сайлы, и другие чужие теперь — смазанные пятна. Трусь головой о «руку» Мэлло, что меня удерживает, не знаю, зачем. Как детёныш животного какого.