— Ну вот, мы и на месте, — обратился он к стоящему рядом капитану.
— Никогда не говорите так, пока ваши ноги не ступят на твердую землю, господин Чосер, — ответил Джек Дарт, наморщив свое пергаментное лицо. — На море нужно быть готовым к худшему, корабль может затонуть даже в порту. Вдруг мы получили пробоину, когда налетели на ту банку?
Он ткнул пальцем за спину и продолжил, уже доверительней и угрюмей:
— Знавал я одного человека, который поскользнулся, сходя по трапу на родной берег. Разбил себе голову в двух шагах от дома. Это после рискованного плавания, во время которого он не раз был на волосок от смерти, но судьба его выручала.
— Он умер?
— Нет, но его жизнь долго висела на волоске. Смотрите.
Дарт снял шляпу и приподнял прядь седеющих волос, закрывавшую половину его лица. Чосер увидел в голове сбоку необычную вмятину.
— Я был молод и горяч. Хотелось поскорее добраться до дома и увидеть ребенка, которого жена родила в мое отсутствие. У вас есть дети, господин Чосер?
— Двое, и еще один на подходе.
— А я так и не увидел своего. И мать и дитя умерли один за другим, пока я был в море. Тогда я еще не знал, что они умерли, и пустился по трапу бегом, не терпелось ощутить под ногами твердую почву. Думал, что буду дома минут через пять. Вместо этого упал в черную яму собственной небрежности и выкарабкался лишь через несколько недель.
— Мне жаль это слышать, — отозвался Чосер.
— Это случилось много лет назад, но из того случая я вынес урок: в самой безобидной ситуации вы можете оказаться совершенно беспомощным, — закончил свою историю Джек Дарт.
— Полезный урок.
— За это время я женился на другой, упокой Господь ее душу. У меня были еще дети, и некоторых из них Бог тоже прибрал. Вы в Бордо по какому делу?
— Какое еще тут может быть дело, кроме вина?
— Я предпочитаю красное с дальних северных виноградников, из Ниора или Рошели.
— Вы совершенно правы, но несколько отстали от жизни, мой друг. С некоторых пор в Ниоре делают белое вино.
У Джеффри родилось смутное подозрение, что капитан решил его проверить, но тут Дарта позвал лоцман. Миновав цепочку голых островков, которые вкупе напоминали выставленный из воды спинной хребет морского чудища посреди реки, караван судов плавно вошел в Гаронну. И наконец, они бросили якорь на рейде порта Бордо. Город, белеющий на западном берегу реки, походил на родной Чосеру Лондон разве что бесчисленными башнями и шпилями. Множество дымков струйками устремлялись в небо. Поверх городской стены виднелись аккуратные фронтоны домов. Впрочем, размышлял Чосер, Бордо обязан выглядеть богатым и сильным городом, ведь здесь большую часть времени в году проводил со своим двором принц Уэльский и Аквитанский.
Одли, Кэтон и Чосер стояли на палубе. Позади бомбардиры расчехляли свои орудия перед выгрузкой. Лучники успели раньше управиться со своим куда удобным снаряжением. В городской стене было трое ворот, а все пространство между главным причалом при воротах и городской стеной занимали десятки мелких суденышек.
— Слава богу, мы добрались, — произнес Алан Одли.
— Благополучно добрались, — уточнил Нед Кэтон.
— Никогда так не говорите, пока не ступите ногами на твердую почву, — сказал Чосер. — Меня этому научил один мудрый человек.
* * *Итак, трое пассажиров, путешествовавших сравнительно налегке, опередив солдат, пересели с «Арверагуса» в шаланды, которые к этому времени сгрудились вокруг больших кораблей. В это же время пассажиры покидали «Дориген» и «Аурелиус». В свое время Чосер поленился внимательно изучить тех, кто сел на другие суда. Если бы он все же постарался, то, возможно, отметил бы спускавшегося с «Доригена» по трапу человека, который еще недавно называл себя Губертом. Незнакомец поместился на корме лодки, и вскоре та отвалила от борта «Доригена» и направилась к городу.